Шторм дал нам
шанс, и я предлагаю воспользоваться им и отправиться в путь немедленно.
Пусть он станет нашим покровом.
- Покровом? - Алвир повернулся, чтобы посмотреть ему в лицо, его
голос был насмешливым. - Саваном, ты хочешь сказать. Мы замерзнем до
смерти...
- Вы замерзнете так же быстро и здесь, - ответил Ингольд.
Уязвленный, Бектис мрачно заметил:
- Я вполне в состоянии отогнать такой шторм, как этот...
- И Тьму тоже? - парировал Ингольд, теперь уже в его голосе сквозила
явная насмешка.
Чародей с ненавистью взглянул на него, и румянец злобы залил его
бледные щеки.
Не дожидаясь ответа, Ингольд сказал:
- Не могу и я. Пределы есть у всякой власти.
- И у всякой выносливости, - спокойно сказала аббатиса. - И что
касается меня, я не буду подавлена страхом, как овца на бойне. Мы можем
переждать бурю и спокойно отправиться в путь при свете дня.
- А если шторм не прекратится и завтра?
Алвир оперся на спинку резного кресла.
- Не кажется ли тебе, что ты придаешь слишком много значения этому
шторму? Я согласен с тем, что можно проголосовать, собрать, к примеру, что
возможно, из гужевого транспорта для обеспечения действий правительства...
Глаза Джованнин блеснули:
- Не за счет...
- Не будьте идиотами! - колыхнулась шелковая занавесь, и все увидели
бледную, закутанную в одеяло Минальду. К груди она прижимала маленького
принца. Глаза ребенка, широкие и блуждающие в очаровании освещенной лампой
палатки, были лазурно-голубым эхом глаз его матери и Алвира.
- Вы оба ведете себя как дураки, - продолжала она тихим голосом. -
Вода поднимается, а вы спорите о том, кто первый сядет в лодку.
Породистые ноздри Алвира гневно раздулись, но он лишь сказал:
- Минальда, возвращайся к себе.
- Нет, - ответила она тем же спокойным голосом.
- Это не твоего ума дело, - он говорил, как с непослушным ребенком.
- Это _м_о_е_г_о_ ума дело, - она произнесла это мягко, но и Алвир, и
Руди уставились на нее, более удивленные, чем если бы она разразилась
страшным богохульством.
У Алвира перехватило дыхание, словно она ударила его. Он, очевидно,
никогда даже не предполагал, что его нежная и уступчивая сестренка
воспротивится его воле. Руди, который помнил, как она ткнула факелом ему в
лицо на лестнице в Карсте, был удивлен чуть меньше.
- Тир - мой сын, - продолжала она. - А из-за вашего упрямства он
может погибнуть.
Бесстрастное лицо канцлера вспыхнуло; он, казалось, готов был сказать
ей, чтобы она попридержала язык перед старшими и достойнейшими. Он забыл,
что она, кроме всего прочего, была все же королевой Дарвета.
- Е_с_л_и_ то, что говорит мой господин Ингольд, - правда, - сказал
он.
- Я верю ему, - заявила она. - И я полагаюсь на него. И пойду в
Убежище сегодня ночью, даже если мне придется пойти одной.
Джил оценила поступок молодой королевы: нелегко было противоречить
человеку, который, по сути, годами управлял ее жизнью; уважения Джил к
Минальде, имя которой было до этой минуты для нее просто звуком,
прибавилось.
- Благодарю за доверие, моя госпожа, - тихо сказал Ингольд, и их
взгляды на секунду встретились.
Алвир поймал ее руку, притянул к себе и сказал что-то, что никто из
них не смог уловить, при этом его лицо было напряженным и злым.
Альда вырвала свою руку и, не говоря ни слова, вышла вон. Если бы она
осталась, то смогла бы увидеть, какая ярость отразилась на лице брата.
Однако когда он повернулся к вошедшей в палатку Джил, он постарался
изобразить лишь горькую усмешку.
- Похоже, - сказал он, - мы все же отправляемся в путь сегодня ночью.
Было ясно, что это только начало потока его сарказмов, но аббатиса
перебила его так искусно, что это вмешательство показалось совершенно
случайным.
- Если так, - сказала она своим тихим деревянным голосом, - я должна
идти и подготовить повозки Церкви. - И она с проворностью, которой от нее
никто не ожидал, вышла, прежде чем Алвир мог отдать какой-либо приказ.

Наступила почти полная темнота, когда лагерь снялся. Снегопад
усилился, ветер крутил маленькие вихри зернистых хлопьев в пепле
погашенных костров и укрывал перемешанную грязь тонким белым слоем.
Приказ о снятии со стоянки сообщили на тот берег, и семьи медленно
потянулись по временному мосту, мужчины и женщины осторожно балансировали
на шатких паутинах из веревок и шестов, с вещами на плечах.
Странно, когда Руди шел по наскоро построенному мосту с Ингольдом и
Джил, чтобы осмотреть единственную повозку, которую Алвир получил от своих
друзей-торговцев, он обнаружил, что дух оптимизма, казалось, овладел
караваном, что было более чем странно в таких обстоятельствах. Хотя и
ворчания было не меньше, и ругательства были такими же громкими и пылкими.
Мужчины и женщины укладывали свое имущество, потирая потрескавшиеся от
холода и сырости руки, в обжигающем холоде, они шли, торопясь, бранились и
дрались друг с другом, но что-то все же изменилось. Исчезло горькое
отчаяние. Какая-то надежда, которой не ощущалось раньше, чувствовалась в
слепящем воздухе.
Это был последний рывок, если они смогут выдержать его. Они были на
расстоянии одного броска до Убежища.
- То, что надо, - заметил Ингольд, глядя, как стражники и солдаты
Алвира тащат полурассыпавшийся корпус повозки вверх по извилистой тропе, -
он может сделать из Минальды и Тира мишень, но сейчас это лучше, чем риск
потерять их в снегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95