Н-да, — подумал Полынов, — не слишком ли это много; впрочем, девчонка права, сейчас не до пустяков, а она, похоже, с характером, бросилась закрывать меня, глупая, ну, ничего, обойдётся; но хотел бы я знать — зачем её сюда, нелепо… Хотя… чем больше нелепостей, тем труднее что-нибудь понять, в этом есть расчёт… Ну, посмотрим ещё, кто кого…”— Ладно… — Он опять не знал, что сказать. — Как вас зовут?— Крис. И можете говорить мне “ты”. И ругаться, если хотите.— Почему — ругаться?— Не знаю. — Она рассеянно огляделась. — На всякий случай.Она скинула туфли — теперь она не доставала Полынову до плеча, — вспрыгнула на кровать, резким движением головы отбросила со лба чёлку, уместилась поудобней. Чисто женская особенность в любой обстановке уметь непринуждённо устраивать вокруг себя подобие уютного гнёздышка.Она притихла. Полынов как дурак стоял посреди каюты.— Что будет с нами? — вдруг быстро спросила она. В её широко раскрытых глазах снова был страх. Но уже смягчённый, словно она оторвалась от испугавшей её книги.— Сам бы хотел знать, — буркнул Полынов.— Вот никогда не думала, что попаду в плен к пиратам. А вы кто: бизнесмен, инженер?Полынов объяснил.— О! — теперь в глазах Крис был восторг. — Тогда мы спасены.— Да почему?!— Очень просто. Вы умеете гипнотизировать, да? Входит бандит — ну, с обедом, что ли, — вы усыпляете его, лайтинг ваш, мне пистолет (я умею стрелять!), мы захватываем рубку и…Полынов рассмеялся.— Чему вы смеётесь? Я сказала глупость?Полынову стало легко и просто. Редко, но встречаются люди, чьи слова — самые обыденные — всегда непосредственны и свежи. Секрет не в словах, даже не в интонации: в раскованности чувств, когда ничто не мешает им тотчас отразиться во взгляде, в мимике лица, в движениях.— Нет, Крис, просто у тебя преувеличенные представления о способностях рядового психолога.…Не объяснять же ей теорию гипноза. Правда, он слышал об исследователях, которым будто бы удавался мгновенный гипноз. Их бы сюда… А его способности, увы, ограничены, кто же знал… Впрочем, она права: и они могут пригодиться…— Жаль. А то как было бы хорошо… Но мы придумаем ещё что-нибудь, ладно?— Обязательно, Крис.Уже через полчаса Полынов знал о девушке все или почти все. Как ей осточертели колледж и сонный городок Санта-Клара; как она заставила отца позвать её к себе на Марс; как она трусила при старте; какой у неё был великолепный друг — овчарка Найт; почему она не любит транзисторы и мальчишек и почему не может жить без конфет; что, по общему мнению, у неё несносный характер; что она мечтает стать зоологом; что её любимые писатели Хемингуэй, Чехов и Экзюпери, а политики она терпеть не может, потому что там все обман; а дураков она жалеет, они убогие; ненавидит людей, которые воображают себя “прелестным пупом земли” (сокращённо ППЗ); последнее произведение Гордона она ещё не читала (как, вы ничего не слышали о Гордоне?!), а смерти она не боится, так как почему-то уверена, что с ней ничего такого случиться не может…Она не стремилась излить душу, её спрашивали, она рассказывала. Полынова все больше изумляла выносливость её характера; недавнее потрясение как будто совсем на ней не отразилось, она оставалась самой собой — непосредственной, решительной, угловатой. Полынов отдыхал, слушая её, улыбался её наивностям и думал, что у неё счастливый характер. Ему начало казаться, что он знает её давным-давно и жаль, что она ему не сестра. И что сомневаться не приходится — Крис не могла быть орудием Гюисманса, потому что за короткий срок превратить такое существо в шпиона нельзя.Вскоре он, впрочем, заметил свою ошибку: потрясение для Крис вовсе не прошло бесследно. Ей стало холодно, она натянула на себя одеяло, её знобило. Духовная выносливость у ней явно превосходила физическую, а уж если он чувствует себя разбитым…— Спать, — оборвал он её. — Мне и тебе нужно отдохнуть.— Но у нас же нет плана освобождения! И вовсе я не устала. — Она упрямо выпятила свой маленький подбородок.— Зато я устал, — сказал Полынов.— Ну, раз так… Я тоже устала.Она свернулась калачиком и закрыла глаза.Полынов долго лежал на спине, вслушиваясь в сонное, но неровное дыхание девушки, — несколько раз она вскрикнула — и думал, что теперь на его совести ещё и чужая жизнь, а это много тяжелей, но и легче, потому что есть союзник. И что, будь здесь ещё хотя бы Бергер, который парень что надо, хотя и фанфарон, бандитам бы несдобровать, потому что три неглупых человека, объединённых одной целью, сильней десятка бандитов. Но сожалеть о несбывшемся нечего, надо думать, как использовать единственное своё оружие — знания, чтобы стать сильнее лайтингов, сильнее Гюисманса, который тоже отнюдь не глуп и который тоже владеет психологией.Каюта слегка подрагивала от гудения двигателей. Пираты не форсировали работу реакторов — это было заметно по тону гудения. Похоже, они не сомневались, что розыск запоздает и они успеют скрыться в поясе астероидов, где хоть десять лет ищи — ничего не найдёшь. У них великое преимущество перед пиратами прошлого, потому что просторы океанов Земли ничто перед просторами космоса. Их бандитизм не столь уж глуп и рискован. Ещё два-три таких абордажа пройдут безнаказанно. А потом? Потом возвращение украдкой на Землю. Есть такие способы. Вереницы трупов будут вечно плавать в космосе, а их и след простынет. Солидные господа с миллионами в кармане будут нежиться под тёплым солнцем морских курортов, и никто не узнает, не крикнет, что рядом с ним за столиком сидит убийца.“Полно, не теряй чувства меры, — сказал себе Полынов, — так не будет, ты это знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27