Звёздный свет очерчивал длинный костлявый лоб, тонкий нос, запавшие щеки, оставляя в темноте провалы глазниц. Второе кресло пустовало, но на сиденье не успел стереться отпечаток чьего-то грузного тела. “Неужели Бергер?” — подумал Полынов.В углу слабо шевельнулась фигура в чёрном, блеснуло дуло лайтинга.— Садитесь, Полынов. Утешились наконец? — В вопросе таилась насмешка.Полынов сел, исподтишка бросил взгляд на пульт управления.Ручка экстренного торможения слишком далеко — рывком не дотянуться. Да и глупо: двенадцать уже не смертельны, а вот выстрел в спину…— В ваших планах, — Полынов твёрдо решил завладеть инициативой, — есть одна неувязка, опасная для меня… и для вас.— Любопытно, любопытно, — с иронией сказал Гюисманс. Его глаза блеснули из темноты провалов. — Просветите.— Рано или поздно вам придётся вернуться на Землю, потому что в космосе награбленные богатства вам ни к чему. Так?— Допустим.— И тогда вы будете вынуждены кое-кого из своей шайки ликвидировать. Может быть, его. — Он кивнул в сторону забившегося в угол стража.— Это почему?— Вам непонятно? Удивительно. Кто-нибудь обязательно проболтается о ваших похождениях. И тогда вам крышка. Вам придётся убрать ненадёжных, чтобы этого не случилось. Меня уж во всяком случае. А может, и вас уберут, ведь свалки вам не избежать.Полынов испытующе посмотрел на Гюисманса, ожидая его реакции.— Вполне логично. — Гюисманс утвердительно наклонил голову и обхватил руками колено. — Но вы не учли одного обстоятельства, которое сводит на нет ваши безупречные построения.— Какого? — вопрос прозвучал беззаботно.— Об этом мы поговорим, если вы скажете “да”.Полынов встревожился. Удар не достиг цели. Но почему? Притворство? Нет. Полынов готов был поклясться, что нет.— Пусть так, — сказал Полынов. — Но уж коли вы предлагаете мне сделку, я вправе поставить свои условия.— Забавно. Я обещал вам жизнь, чего ещё вам надо?— Во-первых, мне нужна гарантия безопасности всех пассажиров и всех членов экипажа. Во-вторых, карты на стол!Гюисманс язвительно засмеялся.— Да вы юморист, Полынов! Вы абстрактный гуманист! Безопасность своих противников, ха-ха… Ведь сенаторша, троечка миллионеров и прочая шваль враждебны вам, коммунисту, — разве не так?— Это моё дело. Вы принимаете условия?— Не смешите меня. Право, я уже достаточно повеселился. Вот что. Я реалист. Карты на стол. Что ж, возможно, это зависит от вас. Пассажиры вас не касаются, запомните. Единственное, что я могу вам обещать, — это безопасность одной симпатичной девочки. Вы понимаете?Полынов вздрогнул. Вот оно. Ловушка. Видимо, он им здорово нужен. И Крис. Крис — заложница.— Давайте все поставим на свои места, — Гюисманс наклонился к нему, стараясь разглядеть выражение его лица. — Должен предупредить, что эта девочка — она мила, не правда ли? — законная добыча Большеголового. Такова плата за его участие в наших делах. А у Большеголового дурацкая привычка любить девушек, мучая их. Он сноб и растягивает это удовольствие. Закон на Земле почему-то не раз уже придирался к нему за эту невинную слабость. Так что поймите, речь идёт не об одной вашей жизни, а о двух. И даже кое о чем большем, чем жизнь. Такое условие вас устраивает?У Полынова перехватило дыхание. Гюисманс самодовольно улыбался, приближая лицо все ближе и ближе. Полынов отчаянным усилием подавил желание сдавить эту тонкую жилистую шею.— Требуется нашатырный спирт? — промурлыкал Гюисманс.Отвести взгляд, иначе не выдержу. Звезды. Тысячи родных и близких звёзд, вечная природа — какую гадость ты рождаешь! Расслабиться. Побольше отчаяния. Пусть думает, что раздавил меня.— Хорошо… Я принимаю… Я вынужден…— Согласны быть у нас врачом? — быстро спросил Гюисманс.— Да.— А может, и от убеждений заодно отречётесь, а? Ну, ну, я пошутил. — Гюисманс замахал руками, поняв по выражению лица Полынова, что переиграл. — Все и так славно устроилось. Коньячку по такому случаю, как?— Нет.— Тогда партию в шахматы, как встарь?— Согласен.— Отлично!Гюисманс щёлкнул пальцами. Охранник исчез. Гюисманс отодвинулся от Полынова, положил руку в карман, напрягся.— Зря, — сказал Полынов. — Не буду я вас душить, если вы сдержите слово.— Моё слово — закон, и не мне вас бояться, — надменно сказал Гюисманс, но руки из кармана не вынул.Принесли шахматы, и они сели играть. Полынов рассеянно двигал фигуры, зевнул ферзя и проиграл, что и вовсе улучшило настроение Гюисманса.— Да, кстати, — сказал он напоследок, — видите?Он извлёк из кармана маленькую коробочку и потряс ею.— Вы догадываетесь — это магнитофон. После соответствующего препарирования наш разговор попадёт в общую катушку информации. Единственную, которую сможет получить человечество в случае нашей неудачи Если вы помните, некоторые места нашего разговора просто великолепны. Например: “Согласны быть у нас врачом?” — “Да”. — “Тогда партию в шахматы, как встарь?” — “Согласен”. Я с вами совершенно откровенен и прошу вас о том же.Когда Полынов вернулся в каюту, Крис бросилась к нему, подпрыгнув, повисла на шее, плача и бормоча:— Цел, цел…“А поймёт ли она мой поступок?” — со страхом спросил он себя, уклоняясь от шквала обрушившейся на него радости. 4. База пиратов Он рассказал все без утайки, умолчав лишь о Большеголовом и о её собственном незримом участии в торге. Она слушала, сдвинув брови, уперев свой маленький упрямый подбородок на сцепленные пальцы, и он ничего не мог прочесть в её взгляде — ни укора, ни одобрения. Одно лишь доверчивое внимание. Но его постепенно сменяло отчуждение.Полынов даже застонал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27