— Ты говоришь, что приехал из Латвии.— Да.— Но документов у тебя нет.— Нет.— Никакого удостоверения?— Нет.— А что ты тут делаешь? Шпионишь?— Нет. Просто гулял. Я же не знал, что здесь такое. Думал, закрывшаяся на ночь фабрика...— Ты гулял глубокой ночью?— Хотел подойти к воде.— Глубокой ночью?— Не мог заснуть.— Такты шпионил?— Нет, никогда.— Или готовил диверсию?— Упаси Бог!— А может, намеревался нелегально перебраться в Финляндию? Или получить партию контрабанды из Финляндии?— Нет.— Мне без разницы, что ты мне скажешь, — наконец, рыкнул допрашивавший меня эстонец. — Моя работа — обеспечивать безопасность объекта. Если ты говоришь правду, тебе нечего бояться. О случившемся мы уже дали знать в МВД. Они сейчас приедут и займутся тобой. Освободят или расстреляют — меня это не касается. Но до их приезда ты будешь под нашей охраной.От встречи с МВД я ничего хорошего не ждал, но думал в тот момент не о себе, а о четырнадцати пассажирах автобуса.Двенадцати латышских девушках, которые за контакты со мной могли даже угодить в тюрьму. Милане Бутеке, которого ждала экстрадиция в Югославию и, возможно, даже смертный приговор.А Минна?Минну, конечно же, не посадили бы за решетку. Но отдали бы на воспитание в благонадежную советскую семью. И — прощай Америка, прощай возможность стать человеком свободного мира...Я мог смириться с тем, что уготовано Милану, Софии, Зенте и другим гимнасткам, даже мне. Но так хотелось, чтобы случившееся не коснулось Минны.И тут из дальнего конца огромного помещения донесся тоненький, нежный голосок: «Папа! Папа!»Охранники повернулись на голос.Между рядами металлических столов Минна направлялась ко мне, прижимая к груди тряпичную куклу. По ее розовым щечкам катились слезы. Глава пятнадцатая — Папа!— Это его дочь...— Как она сюда проникла?— Папа!— Кто знает?— Какая она милая! Бедняжка плачет. Пусть подойдет к отцу.— Папа...Она побежала ко мне, ее маленькие ножки летели над бетонным полом.Я протянул руки, она бросилась ко мне в объятия. Я поднял ее, прижал к груди, она громко рыдала.— Все хорошо, Минна, — успокаивал я ее. — Не плачь, все хорошо...Продолжая рыдать, она вытащила что-то из-под куклы, вдавила мне в живот.Я чуть передвинул руку. И мои пальцы сомкнулись на рукоятке автоматического пистолета.— Держи меня на руках, — прошептала она. — Когда услышишь выстрел, отбеги в сторону. И застрели как можно больше охранников.— Где ты это взяла? Милан оглушил часового.Охранники, улыбаясь, наблюдали, как я успокаиваю плачущую девочку.— Красотка, — сказал один. — И как она любит отца.— Он будет вспоминать о ее любви, сидя в тюремной камере.— Хотелось бы знать, почему такая малышка не спит в столь поздний час?— Может, вся семья хотела перебраться в Финляндию?— Милиция скоро подъедет.— Приготовься, — прошептала Минна.В дальнем конце помещения прогремел выстрел.Охранники все, кроме одного, повернулись на звук. Тот, кто не повернулся, потянулся за пистолетом. Я выстрелил ему в грудь, крепче прижал Минну к себе и бросился к большим машинам по правую от меня руку. Загремели выстрелы, вокруг засвистели пули. Мы успели укрыться за железными чудовищами. Я выглянул, прицелился, выстрелил в эстонца, который допрашивал меня. Целился в голову, попал в ногу. С такой меткостью на чемпионат по стрельбе меня, конечно, не взяли бы, но, по крайней мере, я уложил мерзавца на землю.Милан стрелял из-за стола. Он уже уложил двоих, но на ногах оставалась еще с дюжину охранников, так что наши шансы взять верх равнялись нулю. В обойме моего пистолета осталось только два патрона. Я не знал, стрелять ли мне сейчас или подождать, когда они пойдут в атаку. Я повернулся к Минне:— Как Милан узнал, что я здесь?— Он следил за тобой.— Следил?— Велел нам сидеть в автобусе и пошел за тобой. Боялся, что ты можешь угодить в ловушку. Потом вернулся, тяжело дыша, и сказал, что ты в нее угодил.«Никакой ловушки не было, — подумал я. — Так уж сложилось. Не повезло Андерсу, еще больше не повезло мне».— Он уверен, что ты рассердишься на него за невыполнение приказа.— Он знал, какие приказы не следует выполнять, но, боюсь, только все усложнил. Я не уверен, что мы сможем выбраться отсюда живыми.— Посмотри, Ивен... — она указала на потолок. Я вскинул голову. В дальнем конце помещения вскрикнул Милан. А под потолком, среди канатов, тросов, блоков и проводов, вступила в игру женская гимнастическая команда Латвийской Советской Социалистической Республики.Они рассыпались по потолку, как обезьянки на прутьях и перекладинах клетки, а уж оттуда планировали или пикировали на охранников, которые остолбенели от изумления.— Смотри, Ивен!София, повиснув на толстом проводе, по параболе неслась к толстому с выпученными глазами охраннику. Он попытался поднять пистолет, но София одной ногой изящно выбила его из руки, а второй нанесла нокаутирующий удар в подбородок. Другой охранник попытался поднять выпавшую из рук винтовку, но Зента прыгнула с высоты двадцати футов, точно приземлившись ногами на плечи охранника. Того бросило на пол. Помещение наполнилось хрустом ломающихся костей.Минна танцевала у меня за спиной, хлопала в ладоши, заливалась истерическим смехом. Те немногие охранники, что оставались на ногах, забыли про оружие. Думали только об одном: как бы увернуться от обезумевших латышских гимнасток.У них не было ни единого шанса.Снаружи вновь завыли сирены. А внутри сражение подходило к концу. Охранников взяли не числом, а классом. Их не готовили к отражению гимнастической атаки, и они просто не знали, что делать. Не прошло и нескольких минут, как мы с Минной вышли из укрытия, переступая через неподвижные тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37