Перевод продвигался быстро, один мой знакомый издатель заинтересовался книгой. На гонорар Бутек собирался купить ферму в Северной Каролине.Польские микрофильмы попали по назначению, к лидерам польской общины в Нью-Йорке и Чикаго. Весточка от Тадеуша очень их порадовала, потому что пошли слухи, будто его ликвидировали агенты польской секретной полиции. Я заверил их, что он в полном здравии, и они ушли с микрофильмами готовить свержение режима Гомулки.Китайские документы я таскал на себе напрасно. Мой приятель, преподаватель истории Востока в Колумбийском университете, заглянул в них и сказал, что ничего интересного в них нет: устаревшая переписка между отделами посольства. Так что все бумаги отправились в корзину для мусора.Как-то утром посыльный доставил мне письмо из Колумбии. Меня благодарили за оказанные услуги и приглашали в гости, обещая самый теплый прием.Оставалось только выкроить время для поездки.То есть я разобрался со всем — китайскими документами, Миланом и его книгой, Игорем и его самолетом и тромбоном, Софией и ее гимнастками, Тадеушем и его микрофильмами, паспортом — со всем.Ода.Минна.Когда прошлым вечером я вернулся со встречи армян, она сидела в кресле и читала «Алису в стране чудес». Теперь она читает на английском так же хорошо, как и говорит. А если не понимает какое-нибудь слово, лезет в словарь, которым я научил ее пользоваться.Большинство аллегорий Льюиса Кэрролла она, конечно, упускала, как, впрочем, и все дети.— Привет, — поздоровалась она. — Comoesta Como esta — как дела (исп.)

?— Buen, gracias Buen, gracias — спасибо, порядок (исп.)

, — ответил я. — Кто учит тебя испанскому?— Поли. Поли, он же Пабло, сын дворника. И Эстела. Эстела — проститутка, которая живет на втором этаже.— Ага. А не пора тебе спать?— Я сварю тебе кофе, — ответила она, — а сама выпью стакан молока.Она пошла на мою маленькую кухоньку, сварила мне кофе, принесла чашку. Себе налила большой стакан молока. Мы посидели вместе, я пил кофе, она — молоко.— Спасибо тебе за кофе, но час уже поздний. Или ты думаешь, что тебе не пора спать?— Я пойду спать, когда пойдешь спать ты.— Я не сплю. И ты это знаешь.— Иногда ты спишь, Ивен.— Никогда.— Когда Зента жила здесь...— Я же не спал, — Зента провела с нами несколько дней и ночей, но в кровати мы с ней не спали, отнюдь. — Это другое.— Я так и подумала.— Ты, я вижу, ничего не упускаешь.— Стараюсь.— Но ты стараешься увести разговор в сторону. Я не пойду спать, ты это знаешь. А тебе надо спать, а не то ты заболеешь. Это ты тоже знаешь.— Да, Ивен.— Так что иди надевай пижаму.— Да, Ивен.Когда она вернулась, в пижаме, умывшись и почистив зубы, я спросил, готова ли она ложиться спать. Она ответила, что да.— Нам придется найти тебе хороший дом, — сказал я.— Это мой дом, Ивен.— Настоящий дом. Тебе нужны мама и папа и...— Зачем? Мне нравится жить здесь. С тобой.— Дом с лужайкой, большим двором, травой, деревьями, цветами...— Я люблю ходить в Центральный парк. Там трава, деревья, цветы.— С детьми, кошками, собаками, с которыми ты могла бы играть.— В этом доме полно детей, с которыми я могу играть. Поли и Рафаэль, Уилли и Сюзан и много других. А Эдуарде позволяет мне играть с Джинджером, у Сюзан есть большая собака, Барон, это немецкая овчарка, но они говорят с ним на английском. И в зоопарке много разных животных. Когда ты водил меня туда, я отлично провела время.Я пошел на кухню, вновь наполнил чашку кофе. Чувствовал, что никак не могу найти с Минной правильного тона. В гостиной ее уже не было. Я пошел в спальню. Она сидела на кровати.— Тебе надо ходить в школу. Иначе как ты чему-то научишься?— Но я и так многому учусь. Английскому, испанскому, чтению, правописанию, арифметике, всему.— И все-таки в хорошей школе...— Поли говорит, что школа смердит. Что это значит?— Плохо пахнет. Но...— Я не хочу ходить туда, где плохо пахнет.— Его слова надо понимать в переносном смысле. Просто Поли не любит школу. Но тебе там понравится.— Почему?— Ну...— Мне нравится здесь. Я учусь по твоим книгам, другие люди учат меня, но в основном учишь меня ты, Ивен. Зачем мне ходить в школу, если я могу всему научиться здесь?— Если ты не пойдешь в школу, то не сможешь поступить в колледж.— А что такое колледж?— Та же школа.— Ты ходил в колледж?— Нет, — опять у меня ничего не выходило. — Есть закон: все дети должны ходить в школу. Закон — это закон.Она смотрела на меня.— Законы надо выполнять.— Нас посадят в тюрьму?— Не думаю.— А потом, как они узнают? Кто им скажет?— Они могут узнать.— Когда они придут за мной, ты мне скажешь и я спрячусь в чулане или под кроватью.— Минна...— Я буду вечно жить с Ивеном, — оборвала она меня. — Играть со своими друзьями, учить разные языки, ходить в зоопарк, где столько разных животных, читать книги и набираться знаний.— Минна...— А теперь мне пора спать, — вновь она не дала мне договорить. — Иначе я могу заболеть. И я останусь здесь навсегда, а когда стану королевой Литвы, назначу тебя моим премьер-министром.— Ты хочешь стать королевой Литвы?— Нет. Я хочу всегда жить здесь, на 107-й улице. Можно мне остаться, Ивен?— Ну, на какое-то время.— Навсегда?— Давай поглядим, как у нас получится.Она ничего не ответила, закрыла глазки и заснула. Я осторожно уложил ее на подушку. Когда наклонился, чтобы поцеловать и пожелать спокойной ночи, шевельнулась.— Я буду жить здесь всегда, — прошептала она. — Всегда, — и вновь заснула.Я погасил свет, вышел из комнаты, закрыл дверь. «Я буду жить здесь всегда. Ивен».Почему нет? С ней весело.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37