— В таком случае мне на глаза попался бы пузырек.— Он мог его выбросить.— В мусорной корзине пузырька не было. Не оказалось его и среди хлама под мойкой. Куда еще он мог его закинуть?— Вероятно, кто-то дал ему эту таблетку. Знаешь, как бывает: «Не можете уснуть? Возьмите-ка вот это — действует безотказно». Насколько я помню, ты говорил, что он вырос на улице. Лекарства здесь продают не только аптекари. На улице можно купить все. Меня бы не удивило, если бы он нашел у кого-то и коралгидрат.— Хлоралгидрат.— Ну, пусть будет хлоралгидрат. Красиво звучит! Мать, живущая на благотворительные подачки, могла бы так назвать сыночка. «Хлорал, когда перестанешь приставать к брату?»... В чем дело?— Все нормально.— Похоже, ты не в настроении.— Ты так думаешь? Наверное, оно испортилось, когда я был там, наверху. Что ты говорила о людях, которые живут слишком долго?.. Прошлым вечером меня одолели мысли о том, как будет тяжело мне, одинокому старику, коротать дни в гостинице. И все-таки я ничего не делаю, чтобы жить иначе, а за спиной уже немало лет.— Ах ты, мой несчастненький старичок!Пока она принимала душ, я продолжал упиваться горькими размышлениями о грядущей старости. Когда Вилла вышла, я сказал:— Наверное, я пытался найти там не только таблетки. Чем бы в конце концов они могли мне помочь?— Я тоже это не совсем поняла.— Жаль, что он не успел мне ничего сообщить. Его что-то тревожило, и он был почти готов облегчить душу, но я сам посоветовал ему не спешить, а предварительно все как следует обдумать. Почему я не поговорил с ним в тот вечер?— Думаешь, тогда он остался бы жив?— Нет, но...— Мэтт, пойми: он умер не из-за того, что ваш разговор не состоялся. Он расстался с жизнью, потому что совершил какую-то глупость или был неосторожен. Просто ему не повезло.— Я знаю.— Ты все равно ничего не мог бы изменить. И теперь уже ничем ему не поможешь.— Знаю. Он...— Да?..— Он ничего тебе не говорил?— Мэтт, я едва его знала. Не помню, когда видела Эдди в последний раз. Я вообще сомневаюсь, что мы говорили с ним о чем-нибудь, кроме погоды или квартплаты.— У него что-то камнем лежало на душе, — повторил я. — Чертовски хотелось бы выяснить, что именно. Глава 12 В грогановское заведение я заскочил в середине дня. У доски для игры в дартс никого не было — Энди Бакли отсутствовал. Публика была примерно та же. За стойкой работал Том. Он отложил журнал в сторону, чтобы налить мне коки. Пожилой мужчина в матерчатой кепке говорил о команде «Метс», сокрушаясь по поводу сделки, на которую те пошли лет пятнадцать назад.— Получили они Джима Фригоси, — огорченно говорил он, — а отдали Нолана Райяна. Самого Райяна!На телевизионном экране в очередном боевике Джон Уэйн кого-то лихо ставил на место. Я попытался вообразить, как он распахивает двери салуна, проталкивается к бару и требует, чтобы бармен подал ему кока-колу и хлоралгидрат.Я медленно потягивал кока-колу. Когда мой стакан почти опустел, подозвал Тома. Он подошел и протянул руку к стакану, но я прикрыл его ладонью. Как всегда, не меняя невозмутимого выражения лица, он взглянул на меня. Я осведомился, не заходил ли сегодня Микки Баллу.— Всякие тут шатаются, — ответил он. — Я их имен не знаю.В его голосе чувствовался ольстерский выговор. Раньше я этого не заметил.— Вы не можете его не знать, — сказал я. — Он ведь хозяин заведения, правда?— Бар называют грогановским. Значит, его владелец — Гроган, или вы думаете иначе?— Он крупный парень, — настаивал я. — Иногда надевает передник мясника.— Я заканчиваю в шесть. Вероятно, он заходит по вечерам.— Может, и так. Я хотел бы передать ему пару слов.— Вот как?— Мне надо с ним поговорить. Сообщите ему, хорошо?— Я с ним не знаком. Да и вас не знаю. Что я ему скажу?— Меня зовут Скаддер, Мэтт Скаддер. Хотел бы побеседовать с ним об Эдди Данфи.— Я могу и не запомнить, — ответил он бесстрастно, глядя на меня тусклыми глазами. — Не силен я на имена. * * * Выйдя из бара, я прошелся по окрестным улицам и вернулся туда около половины седьмого. Народу стало больше — вдоль стойки расположились шестеро выпивох, они заглянули сюда после работы. Том ушел, а его место занял высокий парень с курчавой темно-каштановой шевелюрой. Из-под расстегнутой кожанки выглядывала черно-красная фланелевая рубаха.Я спросил, здесь ли Микки Баллу.— Не видел, — ответил тот. — Я сам только что пришел. А вы кто?— Скаддер.— Я ему передам.Я снова вышел, в одиночестве съел бутерброд в ресторане «Пламя» и отправился в Собор Святого Павла. Была пятница, а значит, там вот-вот должно начаться собрание, посвященное одной из ступеней программы, на этот раз — шестой. На встрече, слушая остальных и выступая сам, подсознательно готовишься к устранению недостатков своего характера. В наших книгах определенно не сказано, что следует совершить для достижения этой цели. Предполагается, что это случится, если вы будете посещать собрания и следовать положениям программы. И точка. Со мной — не случилось.Мне не терпелось уйти с собрания, но я заставил себя досидеть до конца. Дождавшись перерыва, отвел в сторону Фабера и рассказал, почему больше не уверен в том, что Эдди Данфи умер трезвым: при вскрытии у него в крови обнаружили хлоралгидрат.— Ничего себе!.. — присвистнул тот. — Теперь, когда индустрия наркотиков осчастливила нас своими передовыми открытиями, об этом препарате слышишь редко. Только раз мне рассказывали о пьянчужке, которая принимала хлоралгидрат для встряски. Когда ей еще удавалось контролировать себя, она каждый вечер принимала — не помню, в каплях или таблетках — хлоралгидрат и выпивала два пива. Затем она отключалась и спала восемь — десять часов без перерыва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71