– Согласна, Монмут не семи пядей во лбу… зато он замечательный воин.
– Он не плох, хотя с Джоном Черчиллем не сравнится. Вы же не думаете, что он и впрямь свергнет короля Якова?
– Я бы не поддержала его, если бы так не думала.
Вильгельм мрачно рассмеялся.
– Он предлагал сделать вас герцогиней?
– Почему меня все об этом спрашивают?
– Своим предложением он вскружил вам голову… Монмут обречён. По условиям мирного договора с Англией у меня в Гааге стоят шесть английских и шотландских полков. Как только я доберусь туда, я отправлю их через Ла-Манш – помочь в подавлении мятежа.
– Зачем?! Яков – практически вассал Людовика! Вам следует поддержать Монмута!
– Элиза, таился ли Монмут в Амстердаме? Ходил ли в крестьянском платье?
– Нет, он гордо расхаживал во всей красе.
– Стерегся ли он французских наёмных убийц?
– Нет, он был беспечен, как павлин.
– Находили ли в его карете гранаты с дымящимся запалом?
– Нет, только другие гранаты – плоды.
– Д'Аво – человек умный?
– Разумеется!
– В таком случае, коли он знал, что замышляет Монмут – а ваши замыслы прочитывались так легко, – то почему не попытался его убить?
Никакого ответа из уст бедной Элизы.
– Монмут высадился в Дорсете – в Дорсете! – родных краях Джона Черчилля. Черчилль скачет из Лондона, чтобы вступить с ним в бой, а когда доскачет, мятеж будет подавлен. Мои полки прибудут к шапочному разбору – я отправлю их только для приличия.
– Разве вы не хотите, чтобы Англией правил протестант?
– Хочу, разумеется! Чтобы победить Людовика, мне нужна Британия.
– Вы говорите это так небрежно.
– Простая истина. – Вильгельм пожал плечами. Внезапно ему пришла в голову мысль. – Я люблю простые истины. Арнольд!
Арнольд снова вошёл в кабину – он обнаружил еще два письма.
– Сир?
– Мне нужен свидетель.
– Свидетель чего, сир?
– Девочка боится, что я поступлю глупо, если буду ей доверять. Она родом с Йглма… посему я сделаю её герцогиней Йглмской.
– Однако… Йглм принадлежит английскому королю, сир.
– В том-то и суть, – сказал Вильгельм. – Девочка будет герцогиней тайно, только по имени, покуда я не воссяду на английский престол – тут-то она и станет герцогиней явно. В таком случае я смогу рассчитывать на её верность, а у неё не будет причины подозревать меня в глупости.
– Или так, или тихоходное судно в Нагасаки? – спросила Элиза.
– Не такое уж оно тихоходное, – сказал Арнольд. – К концу пути у вас ещё сохранятся один или два зуба.
Элиза, словно не слыша его, смотрела Вильгельму в глаза.
– На колени! – приказал он.
Элиза подобрала подол платья – единственного, которое у неё осталось, – и упала на колени перед принцем Оранским. Тот сказал:
– Вы не можете принять титул без церемонии, демонстрирующей вашу покорность сюзерену. Такова традиция, идущая из древних времён.
Арнольд вытащил из ножен короткую шпагу и попытался на вытянутых руках подать её принцу, но при этом несколько раз задел локтями, эфесом и проч. различные крепления, кницы и предметы мебели: в крохотной каюте было очень тесно. Принц наблюдал за ним с холодной весёлостью.
– Господин ударяет вассала по плечу мечом, – сказал он, – но здесь им орудовать небезопасно. Кроме того, я произвожу вас не в рыцари, а в герцогини.
– Предпочитаете кинжал, сир? – спросил Арнольд.
– Да, – отвечал принц. – Не трудитесь его доставать, у меня есть свой. – Он быстрым движением руки распустил пояс и сбросил штаны. Доселе невидимое орудие явилось на свет так близко от лица Элизы, что та ощутила его жар. Не самый короткий и не самый длинный такого рода клинок, какой ей случалось видеть. Она порадовалось, что он совершенно по-голландски чистый и ухоженный. «Клинок» пульсировал в такт биению сердца своего обладателя.
– Если вы хотите ударить меня им по плечу, вам надо подойти на шаг, – сказала Элиза, – ибо, при всем своем великолепии, он не дотягивает до шпаги длиной.
– Напротив, это вы должны приблизиться, – отвечал принц. – Как вам отлично известно, моя цель не ваше плечо, правое или левое, но более нежное и заманчивое гнёздышко посередине. Не стоит разыгрывать изумление, я знаю вашу историю. Мне известно, что вы научились этому и многому другому в гареме турецкого султана.
– Там я была невольницей. Здесь я таким образом стану герцогиней?
– Как было с Монмутом, как будет во Франции, так здесь и сейчас, – обходительно произнёс Вильгельм, хватая её за волосы. – Может, научите Арнольда штучке-другой.
Он потянул Элизу к себе. Она плотно зажмурилась. То, что предстояло, было само по себе не так и ужасно, но не в присутствии же свидетеля!
– Забудьте про него, – сказал принц. – Откройте глаза и смотрите на меня смело, как надлежит герцогине.

Побережье Европы и Северной Африки
1685


Что ждёт нас в море? Радости Мидаса:
Златые сны и впроголодь припаса,
Под жгучим солнцем в гибельных краях
До срока можно обратиться в прах.
Корабль – тюрьма, причём сия темница
В любой момент готова развалиться,
Иль монастырь, но торжествует в нём
Не кроткий мир, а дьявольский содом;
Короче, то возок для осужденных
Или больница для умалишённых:
Кто в Новом Свете приключении ждёт,
Стремится в Новый, попадёт на Тот.

Джон Донн, элегия XX, «Любовная война» Перевод Г. Кружкова.


Джек рыдал впервые с детства, когда брата Дика вытащили из Темзы, белого и застывшего.
Команда не особенно удивлялась. Отплытие корабля всегда сопровождается бурными всплесками чувств, особенно со стороны оставляемых на пристани женщин. Господин Влийт, испугавшись, что инцидент приведёт к каким-нибудь юридическим затруднениям, взбежал по сходням, за ним поднялся должным образом благословлённый Евгений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98