И так Джонатан мерил шагами комнату, оплакивая свою судьбу и считая в ней виноватыми всех жителей городка Твомбли, что, конечно, было немного несправедливо. Эта Судьба, которая только сегодня днем манила его, точно лесная нимфа, теперь подмигивала ему и смотрела хитрым взглядом, как мокрый и грязный бродяга.
Резкий стук в окно оторвал Джонатана от его мыслей. Этот стук мог означать две вещи: либо беда сунула свой нос туда, где ей совсем не были рады, либо то же самое сделал Дули - толстенький, но добродушный паренек. Громкое хихиканье, доносившееся снаружи, указывало на то, что это был Дули. По правде говоря, Джонатан хорошо относился к этому подростку, который временами соображал так же хорошо, как сосновая шишка, и верил всем чудесным и удивительным историям, которые ему рассказывали, и больше всего тем, которые казались очевидной ложью. Несмотря на это, Дули был славным пареньком и очень любил Ахава, с которым у него было полное взаимопонимание. Дули мог разговаривать с псом часами, заглядывая ему в глаза и время от времени что-то бормоча на ухо.
Джонатан, радуясь компании, открыл дверь. Жестикулируя и что-то выкрикивая, Дули вбежал в дом; несмотря на холодный и ветреный вечер, он был без куртки.
- Хей-хо! Сыровар! - воскликнул он, вращая глазами так же быстро, как вертится лист в порывах ветра. - Это здорово, что мы отправляемся в путь, хей-хо!
- Да, видно, так, Дули. Видно, так, - ответил Джонатан без особого энтузиазма.
- У меня был дедушка, - сказал Дули и умолк, словно это было единственное, что он хотел сказать.
Джонатан подождал минутку, готовясь выслушать очередную сумасшедшую историю.
- У всех, Дули, был или есть дедушка. У каждого из нас.
- Что я хотел сказать, сэр, если вы простите меня за то, как я говорю, так это, сэр, то, что мой дедушка взял и уплыл на юг, сэр, вот. И он нашел, сэр, большой сундук, там, на побережье. Знаете, такой сундук, как тот, в котором вы или я храним одежду. И знаете, господин Сыровар, что было в сундуке?
- Нет, - сказал Джонатан.
- Большой жирный клоун, - ответил Дули, - весь размалеванный и украшенный перьями и алмазами и тому подобными штуками, с хвостом, закрученным как штопор. Заколдованная свинья, вот что это, по-моему, было на самом деле. Свинья, которая прикинулась цирковым клоуном.
- Что за чудеса, Дули! Кто рассказал тебе это?
- Мама, - ответил Дули. - Но сначала она рассказала мне об осьминоге, который проглотил моего дядю.
- Ага, вот оно что. Очевидно, эта история окажется настолько же невероятной, как история про заколдованную свинью-клоуна. Что ж, это придаст путешествию особое очарование.
- Да, точно! - Дули едва не кричал. - Только представьте себе это! Только представьте себе такие чудеса!
Тут проснулся Ахав и, тяжело переваливаясь, поспешил к Дули, приветственно махая хвостом, после чего оба просеменили к камину, чтобы поболтать там наедине. А Джонатан возобновил свою беготню по комнате.
Ему очень хотелось поговорить с кем-нибудь о предстоящем путешествии, но рядом был только один человек, и то уже занятый беседой с собакой. Да, все это было весьма печально.
Джонатан попытался взбодриться, представив себе, что его будут встречать, чествовать как героя, когда плот подойдет к пристани в городке Твомбли, нагруженный медовыми пряниками, сластями и подарками эльфов для детей; там будут и калейдоскопы со светлячками и мраморными шариками внутри, которые перекатываются и сверкают, словно ожившая радуга в лучах заходящего солнца, и лунные сады в стеклянных шарах, и удивительные дворцы и пещеры, и крошечные рыбки, которых можно увидеть только сквозь увеличительное стекло. Как было бы здорово за неделю до Рождества вернуться в городок Твомбли на плоту, груженном всеми этими богатствами!
Джонатан окончательно убедил себя, что это было бы здорово, и принялся обдумывать, что же ему необходимо взять с собой в путь. Но чем больше он об этом думал, тем скучнее ему становилось. А когда он вспомнил о штормах, гоблинах и долгих милях пути, то опять впал в уныние.
- Господин Сыровар! - раздался вдруг голос со стороны камина. Джонатан вздрогнул - он забыл, что в комнате находился еще и Дули. - Мы возьмем с собой Ахава, господин Сыровар, когда отправимся на плоту по реке?
- Думаю, я отправлюсь один, - ответил Джонатан. - Ты на плоту не поплывешь - или, по крайней мере, не со мной.
- Как! - воскликнул Дули. - Неужели вы думаете, мистер Сыровар, что кто-то смог бы отправиться в путь без такой собаки, как эта?
- Нет, - сказал Джонатан. - Не представляю себе этого.
- Вот-вот, сэр! Никто не смог бы. Мой дедушка никогда не отправлялся в путь и даже не надевал куртки без такой собаки, как эта. Он называл псов "примером". Собаки были примером для него. Они служили дедушке "хорошим примером того-то" или "плохим примером этого".
- Очевидно, твой дедушка, Дули, отлично знал своих собак.
- Ну еще бы! - воскликнул Дули, да так громко, что Ахав вскочил на ноги и едва не взвыл. - Ему ли не знать своих собак! Должен сказать, если вы позволите мне продолжить, что его пес, Старый Батон, был именно тем псом, который нашел клад недалеко от Ущелья Хмурых Скал.
- Это был настоящий клад?
- Еще бы не настоящий! - затрещал, как попугай, Дули. - Это был огромный железный горшок, вроде тех, в которых гоблины готовят себе людей на ужин. И знаете, господин Сыровар, чем был набит этот горшок?
- Не имею ни малейшего представления.
- Красными драгоценными камнями, огромными, как дом. Их было там, наверное, сикстильон, и изумруд Вурцла по сравнению с ними выглядел бы зеленым муравьем.
- И все они были в горшке гоблинов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120