Эвандер вышел из оцепенения, схватил колокольчик и швырнул его через плечо, прямо в окно.
— Ах ты змееныш! — Ведьма бросилась на юношу с ножом.
Эвандер отскочил в сторону, схватил тяжелую подушку и ударил Пострему прямо по голове и плечам. Удар вышел довольно сильным — ведьма с грохотом повалилась на спину. Нож упал на пол и подкатился к ногам Эвандера. Юноша подобрал оружие и мельком осмотрел — красивый кинжал с гардой в форме диска и длинным узким лезвием. На эфесе были вырезаны руны.
Глаза противников встретились. Все казалось странным и замедленным. Сделать несколько шагов вперед и вонзить лезвие в беззащитное тело было делом нескольких секунд. Пострема именно этого и ожидала, но Эвандер не был убийцей. Правда, внутренний голос уговаривал его убить ведьму, ведь она это заслужила, однако юноша почему-то сдержался. Убивать в отместку за одну проведенную в клетке ночь — нечестно. Ему не причинили вреда. А в глазах ведьмы стоял ужас, ибо она ясно ощутила ярость юноши и истолковала ее неверно. Бежавший пленник был сделан из более благородного материала.
На лестнице раздался топот ног — это бежали слуги. Эвандер сунул кинжал за пояс, метнулся к окну и выскользнул наружу. Вдогонку ему неслись вопли Постремы.
Юноша оказался на почти отвесной черепичной крыше, так что ему пришлось согнуться и карабкаться на четвереньках. Метров через двадцать крыша кончилась. Десятью футами ниже виднелась крыша соседнего здания. За его спиной раздался шум. Это слуги ведьмы приступили к поискам. Их подгонял резкий голос Постремы, вышедшей на балкон. Медлить было некогда. Юноша прыгнул, на долю секунды завис в ночном небе, приземлился на соседнюю крышу и тут же заскользил к дождевому желобу, судорожно пытаясь ухватиться за черепицу. Только в самый последний миг Эвандеру удалось вцепиться в край желоба. Теперь беглец висел на высоте трех этажей, неистово болтая ногами в воздухе.
Всходило солнце. Через минуту его заметят, и начнется суматоха. Юноша слышал, как перекликаются слуги ведьмы. Им не очень-то хотелось лазить по отвесной черепичной крыше. Их нерешительность дала Эвандеру короткую передышку. Он постарался успокоиться и заглянул под карниз. В четырех футах ниже виднелась дренажная труба. Юноша соскользнул к ней и, хотя руки устали, сумел за нее ухватиться.
Еще ниже в стене располагалось окно. Эвандер спустился по трубе и ударом ноги распахнул ставни, оказавшиеся то ли непрочными, то ли поломанными. Через секунду он перебросил тело через подоконник, ступил на пыльный деревянный пол и с облегчением вздохнул. В темноте он сбил какие-то банки, и они с грохотом покатились по доскам пола. Наконец Эвандер нащупал дверь и с трудом открыл.
Сверху доносились громкие голоса: видимо, там услышали производимый юношей шум. Кто-то спускался по лестнице, а Эвандеру совсем не хотелось встречаться с хозяевами дома. Как минимум придется отвечать на вопросы представителей закона. Эти проклятые портреты могли уже появиться в Монжоне. Кто-нибудь может его узнать, и все — финита ля комедиа. Ведь как только он исчез из Седимо в сопровождении Косперо, кузены-узурпаторы трона наверняка назначили награду за поимку бежавшего принца.
Эвандер взлетел вверх по узкой лесенке и, открыв скрипящую дверь, выбрался на плоскую крышу, нависающую над покатой.
Едва ступив на нее, он понял, что совершил ошибку. Прямо над ним оказались слуги Постремы.
Увидев беглеца, они громко закричали, а один перелез через перила и спрыгнул на дальний конец той крыши, на которой стоял юноша. С улицы тоже неслись крики.
Эвандер бросился в противоположном направлении, перепрыгнул проем между домами, с трудом преодолел несколько наклонных крыш, тщетно разыскивая путь вниз. К несчастью, все двери, которые ему попадались, были заперты. Пытаясь выбраться из квартала Знахарей по крышам, он долго перебирался с дома на дом, избегая широких улиц. Так он оказался в районе высоких зданий, длинных ангаров без окон и многочисленных складов.
Дальнейший путь Эвандера пролегал по крыше дистилляционного отделения мастерских, производящих благовония. Из бесчисленных окон поднимались ароматы цветочных концентратов. Юноша стремительно продрался сквозь облако горячего пара, невыносимо пахшего розами, добежал до края крыши и увидел открытый люк. Под ним, внутри, стоял огромный чан с кипящим цветочным соком. Эвандер повис на руках и принялся раскачиваться. Он висел в десяти футах над чаном и в случае неудачного падения сварился бы в розовом масле. Вокруг него извивались разнообразные трубки. В четырех футах справа виднелась железная труба толщиной с его запястье. Еще ниже эта труба соединялась с другой, гораздо более толстой. Оставалось либо допрыгнуть до первой трубы, либо свалиться в кипящее варево. Другого выбора не было.
Помолившись без слов древним седимским богам, Эвандер как следует раскачался, отпустил руки и полетел к трубе. Каким-то чудом руки юноши мертвой хваткой уцепились за нее. С минуту он качался, как цирковой акробат, а потом пальцы соскользнули, и Эвандер полетел вниз.
Одна нога все же угодила в чан, и горячий пар обжег ее. Эвандер вскрикнул, быстро подтянулся и встал, осторожно балансируя на краю. Аромат кипящих цветов почти одурманил его, но юноше удалось сделать несколько шагов вперед и схватиться за трубу. Наконец он восстановил равновесие. Худшее было позади.
Перебирая руками, Эвандер передвигался по трубе, а она становилась все горячее и горячее. Юноша страшно устал, но в конце концов добрался до места соединения со второй, более толстой трубой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106