Невин вежливо кашлянул, чтобы привлечь ее внимание.
– Замечали здесь какие-либо знамения, предвещающие приход истинного короля, или нет, а, ваше высочество?
– Еще как замечали, добрый господин! Элик про них всем уши прожужжал, так что я все помню. Во-первых, его следует ждать до последнего полнолуния перед Белтейном, так что я бы на его месте поторопилась, потому как этот срок наступит завтра. Во-вторых, он явится с запада, но не из Элдиса. И еще всякую чушь болтают жеребец-де будет то ли нести его, то ли бежать перед ним, да что за жеребец, не ведомо. И придет он, мужчина и в то же время не мужчина, с войском, которое не войско…
– Как-как? Объясните, ваше высочество!
– Глупо, правда? Или ты мужчина, или женщина, промежуточных вариантов, по-моему, немного, да? Но знамения толкуют именно так. Ну, что дальше? Кое-кто утверждает, что он явится, словно нищий, к воротам своей столицы, то есть Дан Кермора… – она умолкла, пораженная странными сопоставлениями. – А, и ему не будут предшествовать герольды…
– Вот это да!
– Ага… А ведь отряд наемников и есть войско, которое не войско. И полнолуние наступит завтра…
Она обвела взглядом зал, присматриваясь к каждому наемнику, и сердце ее забилось сильнее. Она знала, что Невин улыбается, но боялась оглянуться на старика, чтобы он снова не развеял ее надежды.
– Мужчина и в то же время не мужчина… А может, это мальчик, который ездит вместе со взрослыми мужчинами и сражается наравне с ними? Совсем молодой, безбородый, а?
– Кто, ваше высочество?
– Посмотрите, вон там, за последним столом – светловолосый мальчик, с ним рядом здоровяк со шрамом на лице, молча сидит. Вы знаете, кто это?
– Этот здоровяк?
– Да нет же! Не дразните меня, Невин. Кто этот мальчик?
– Его зовут Маррин. Распространенное имя в Пирдоне, откуда он родом.
– А ведь герб Пирдона – жеребец!
– Верно…
Сердце Беллиры бешено заколотилось, у нее перехватило дыхание. Старик наклонился к ней и спросил шепотом:
– Что заставило вас выделить из ряда этого юношу?
– Не знаю… Похоже, он смотрел на меня…
– Так и есть. Вы ведь такая красивая!
– Ах, не льстите! Я знаю, что некрасива…
– Ни в малейшей степени. Допускаю, что год назад вы были голенастой, неуклюжей, с худым лицом и впалыми щеками, но ведь год прошел, ваше высочество! Вам надо заглянуть в хорошее зеркало!
– Зеркал у меня нет, но так хотелось бы, чтоб ваши уверения оказались правдой…
– О, бывают моменты, когда желания исполняются, – он сделал многозначительную паузу. – Или не исполняются.
– Ох, вы просто дразните меня, вот и все!
– Погодите, дитя мое. Погодите и потерпите еще чуть-чуть. Я не могу обещать вам, что все сразу станет прекрасно и замечательно раз и навсегда, но обстоятельства непременно примут благоприятный оборот, и очень скоро!
Она все еще колебалась, не понимая, почему так безоговорочно верит его словам, но, по сути, он единственный отнесся к ней по-доброму.
– Замечательно, Невин! Откровенно говоря, хорошо уже и то, что хуже не станет!
Легкое покашливание у нее за спиной заставило ее обернуться: Эмрик, двенадцати лет от роду, главный паж, стоял перед нею, – рыжий, с раскосыми зелеными глазами, и, как всегда, пялился на нее с жалостью. За это Беллире уже не раз хотелось приказать, чтобы его выпороли.
– Повар просил узнать, не пора ли подавать на стол?
– Послушай, малыш, – сказал Невин, наклонившись к пажу, – изволь прибавлять почетное обращение, когда говоришь с особой королевской крови, как в начале разговора, так и на протяжении его!
– А вы кто такой, старичок?
Невин взглянул на мальчишку в упор и не отводил своих ледяных синих глаз, пока тот не смутился.
– Извините, сударь, – пробормотал он. – Извините, ваше высочество…
– Прощаю – на этот раз, – сказала Беллира. – А повару скажи, что у нас тут полон дом гостей, которых следует накормить. Да, и передай лорду Таммаэлю, что пора зажигать факелы!
Эмрик умчался с такой скоростью, что Беллира задумалась, не был ли все-таки дедушка Невина волшебником и не передалась ли внуку частица его способностей? Но старик в этот момент вовсе не выглядел носителем магической силы: он ел сыр, запивал элем и время от времени позевывал.
– А здесь и впрямь темнеет, ваше высочество, – заметил он. – Видимо солнце уже заходит.
– Наверно…
– Вот и хорошо.
– А что должно случиться на закате?
– Ждите, ваше высочество. Больше ничего не скажу.
Ей ничего больше и не оставалось, как ждать и, сгорая от нетерпения, следить за неспешным передвижением лорда Таммаэля по залу; он зажигал тростниковые факелы, вставленные в железные крепления, а слуги между тем по его приказанию убирали пласты дерна из очага и взбадривали огонь, тлевший под спудом весь этот теплый день. Когда пламя поднялось высоко, расчертив зал полосами длинных теней, люди отчего-то притихли, и Кара-док, прервав беседу с тьерином Эликом, повернулся к Невину. Старик же просто улыбнулся, чрезвычайно сладко, и взял себе еще кусок сыру.
– Ворота замка на ночь запирают, ваше высочество?
– Запирают только в полночь, после смены стражи, потому что в замке работает немало горожан, и они уходят со службы поздно.
– Ага. Очень хорошо.
Факелы внезапно перестали чадить и вспыхнули ярче. Хотя в зале не было сквозняка, языки пламени вытянулись вверх и затрепетали. Откуда-то издалека, из-за стен замка, донеслись голоса… нет, то было размеренное пение и глухие удары барабана. В ту же минуту заиграли и запели бронзовые трубы.
– Жрецы! – прошептал Элик. – Что, ради всех демонов преисподней, тут происходит?
Он едва успел вскочить с места, как огромные резные двери зала распахнулись настежь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139