Сею викториею поздравляя Ваше Величество, пребываю Piter. 13 Окт. 1702».
Это простое имя Питер было любимой подписью Петра: оно встречается почти в каждом письме его.

Новая столица, новые крепости и гавани
1703-1708 годы

Знаете ли вы, милые друзья мои, как называется та часть нашего Петербурга, которая лежит на правом берегу Невы, в семи верстах от ее устья, против самого монастыря Смольного? Охта! Вы не ошиблись. Но знаете ли вы, что было в 1703 году на месте этой Охты? На этот второй вопрос, конечно, нельзя ответить так быстро, как на первый: прошло уже более 140 лет. Итак, придется мне сказать вам, что там была тогда шведская крепость Ниеншанц [ Ниен - старинное название реки Невы, а шанц, или Schanze, значит окоп. Стало быть, точное значение слова «Ниеншанц» есть «Невский окоп». Следы его в виде невысокого вала еще теперь слегка приметны между Большой и Малой Охтой.

].
Посмотрев на большую карту России, где перед глазами вашими стелется наша величественная Нева, вы, верно, согласитесь, друзья мои, что если Шлиссельбург мог называться ключом Балтийского моря, то Ниеншанцу по всем правам могло принадлежать имя ворот его. Стало быть, для великих намерений Петра необходимо было завоевание и этой крепости. Вот 20 тысяч войска под начальством инженер-генерала Ламберта окружают Ниеншанц, стреляют в него десять часов сряду из 20 пушек и 12 мортир, и после этой страшной стрельбы, продолжавшейся целую ночь, крепость выставляет белое знамя, т.е. сдается. Это было утром 1 мая. Семьдесят пушек и множество разных припасов были наградой победителям.
На другой же день они заметили около устья Невы несколько шведских военных судов, которые могли быть опасны для вновь завоеванной крепости, и потому надобно было непременно расстроить намерения шведов и отогнать их от берегов, уже принадлежавших России. «Кому же надежнее всего поручить это важное дело? - думал адмирал Головин. - Искуснейшему из моряков - бомбардир-капитану Петру Михайлову!» А ведь вы знаете, милые читатели, кто был этот Петр Михайлов? С величайшей радостью поспешил он исполнить лестное для него поручение и, посадив несколько сотен гвардейских солдат в тридцать небольших лодок, отправился с ними вдоль нынешнего Васильевского острова [ Здесь кстати сказать, отчего этот остров получил название Васильевского. Вскоре после основания Петербурга на нем построены были для защиты против неприятельских кораблей две батареи. Ими командовал инженерный офицер Василий Корчмин. Часто получал он письменные приказания от царя, на конверте которых надписывалось: «Василию на острове». С тех пор привыкли называть этот остров Васильевским.

] прямо к взморью. Там разъезжали корабли шведские, там окружили их мелкие суда русские, и через несколько часов знаменитый капитан уже доносил адмиралу, что в плен взяты два больших неприятельских судна, а остальные разогнаны.
Главными помощниками Петра в этой важной морской победе были бомбардирские поручики Меншиков и Головкин. Все трое получили от адмирала в награду за свою храбрость и искусство ордена Святого Апостола Андрея. Читатели мои, верно, удивятся, что Петр, учредитель этого ордена, принял его из рук своего подданного. Да, скромность этого государя была так велика, что, несмотря на все свои бесчисленные заслуги, он счел себя достойным этого важнейшего у нас знака отличия только после такого дела, где он был главным распорядителем и начальником. Не забудьте, что во всех других сражениях он участвовал как подчиненный офицер.
Теперь-то, когда уже вся Нева - от начала ее при Шлиссельбурге до конца при Финском заливе - принадлежит России, когда светлые волны ее, сливаясь с водами Балтийского моря, уже разбивают белую пену свою о берега русские и как будто приглашают корабли чужеземные везти к новым владетелям своим искусства и науки народов образованных, теперь-то настало время сказать вам о той мечте, которая занимала Петра тогда, когда он ездил в маленькой шлюпке своей по водам амстердамской гавани! Но теперь эта мечта уже так ясно развивается перед глазами нашими, что, верно, все вы в один голос скажете: она была Петербург! Так точно, Петербург, наш прекрасный, несравненный Петербург, как будто вышедший со всеми своими прелестями из волн Финского залива! Но остановим восторг, который возбуждается в душе нашей при имени Петербурга, закроем глаза на весь нынешний блеск, можно сказать - на всю нынешнюю чудесность этого великого творения Петра и представим себе то время, когда на месте этого великолепно-стройного города были пустынные леса и болота. Для этого лучше всего вообразите себе, что мы в Ниеншанце и с таким же любопытством, как и все окружавшие Петра, смотрим на разъезды его по завоеванным водам.
О, с пылким воображением можно очень живо перенестись в то время, так давно прошедшее! Мне кажется, что я собственными глазами вижу, как от пристани ниеншанцской отъезжает царская яхта. Государь едет смотреть новые владения свои и выбрать наконец то место, где должна исполниться великая мечта его, где должен явиться перед Ним его собственный Амстердам. Величественно прекрасный рост с первого взгляда отличает Петра от всех его спутников. Он стоит у самого руля. Темно-русые волосы его развевает тихий ветерок, быстрыми взорами он окидывает широкую Неву и красивые берега ее, покрытые густыми лесами. Особенно любуется он правой стороной реки и внимательно рассматривает ее, начиная от деревянных стен и земляных валов Ниеншанца до самого окончания Васильевского острова на взморье. Здесь должно быть место соединения русских с европейцами, здесь должна быть столица их образованности, их будущей славы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154