Оля? (Делает движение, чтобы обнять её, но тут же отступает на шаг.) Где ты была?!
О л ь г а. Я?.. (Опускает голову.) Я была у Белугина. Его избили... Я должна была отвезти его домой.
А л е к с е й (злорадно). Сильно избили?
О л ь г а. Да... То есть, нет... Но было очень много крови... Я всё время звонила, но тебя не было... Откуда ты?
А л е к с е й. Я?.. Я был... Впрочем, сейчас это не важно. Оля, я не понимаю, ты что, была с Белугиным всю ночь? Наедине? В его квартире?..
О л ь г а. Да, я была. Он обещал деньги. Он сказал, что деньги приготовлены и лежат у него в квартире.
А л е к с е й. Значит, он так сказал... И ты поехала к нему и осталась у него на ночь. Сколько же мы теперь ему должны?
О л ь г а. Нисколько... Потому, что...
А л е к с е й. Потому что ты отработала эти деньги?
Ольга бьёт Алексея по физиономии, отворачивается.
О л ь г а. Потому что он ничего не дал.
А л е к с е й. А это ещё ничего не значит! Да-да! Ровным счётом ничего не значит! Всем известно, что из него копейки не вытянуть. Понятное дело! Такой мерзавец мог наобещать с три короба, а после не заплатить.
О л ь г а. После чего?
А л е к с е й. После... После чего угодно! Вы занимались любовью!..
О л ь г а. А так же верой и надеждой. Говори по-русски!
А л е к с е й. По-русски? Как же это по-русски... (Сообразив, пугается.) О господи!..
Ольга бьёт его во второй раз.
А л е к с е й. Ага! Тебе нечего ответить!
О л ь г а. Где ты был? Я звонила всю ночь!
А л е к с е й. Я?.. Почему ты спрашиваешь?.. Ну, допустим, что умер человек. Да-да, умер. Между прочим, не совсем посторонний тебе человек, муж твоей подруги... Люды... Милы...
О л ь г а. Истоминой?!
А л е к с е й. Да-да! Его убили! Застрелили - бах! бах! Тогда... когда они ушли от нас! От нас, понимаешь?..
О л ь г а. О господи...
А л е к с е й. Я был там, у неё, вместо тебя. Траур, слёзы, валерьянка... Я утешал.
О л ь г а. Слёзы? Валерьянка? Это на неё не похоже. Как же ты её утешал?
А л е к с е й. Нет, не то, я не правильно сказал... Я был у неё, потому что она тебе позвонила, но тебя уже не было... Ты была...
О л ь г а. Ты её утешал, а она пожалела дать тебе денег в долг?
А л е к с е й. Она предлагала... но я не взял.
О л ь г а. Почему же ты не взял, если она предлагала?
Запутавшийся Алексей разводит руками.
О л ь г а. Гусары денег не берут?..
А л е к с е й (не убедительно). Оля, как тебе не стыдно.
О л ь г а. Мне стыдно! Стыдно за свою бывшую подругу. Стыдно за своего бывшего мужа. Стыдно за себя... (Плачет.)
А л е к с е й. Ага! Тебе стыдно за себя! Всё-таки призналась!
Ольга разворачивается, чтобы уйти.
Алексей хватает её за плечи, разворачивает обратно.
Ольга пытается ударить его третий раз, но промахивается.
Алексей хватает её за рук, начинается борьба.
Подбегают Санёк и Шилов, разнимают супругов.
С а н ё к. С ума сошли? Сейчас обоих - в отделение!
Ш и л о в. Миритесь или хуже будет.
А л е к с е й. Я согласен. Только пусть она руки не распускает.
О л ь г а. Ещё поговорим.
А л е к с е й. Оля, действительно не время.
О л ь г а. Временное перемирие.
С а н ё к. Ну а вообще?.. Почему такие кислые?
А л е к с е й. Квартиру купили, а заплатить не можем.
К а р л М а р к с. При коммунизме не будет собственников. Каждый сможет занять любую квартиру и выбрать себе любую женщину. Всё будет общее.
Ш и л о в. Двести лет прожил, а ума не набрался.
А л е к с е й. Не понял.
Ш и л о в. Продайте своего Челлини. Сидите на нём... как на бочке с порохом.
О л ь г а. Я тоже не понимаю.
А л е к с е й. Шилов, что продать?..
Ш и л о в. Да ладно, не прикидывайтесь. Что вы всё время прибедняетесь? Ольга, ты при мне эту шкатулку показывала своему дяде, ювелиру. Я же в комнате был, рядом!
О л ь г а. Ах, это... Так я ему уже всё продала. Брошки, колечки...
Ш и л о в. Ему?! За сколько?..
О л ь г а. Всё сразу - за тысячу.
С а н ё к (уважительно). Долларов?
О л ь г а. Да. Но нам нужно ещё тысячу. Мы всего четыре должны. А теперь валюты ни под какие проценты не взять. Нас из квартиры выселяют...
А л е к с е й. Погоди, не плач, ещё не выселяют.
Ш и л о в. Я не понял: ты ему что именно продала - колечки или шкатулку?
О л ь г а. Теперь я вспоминаю. Шкатулку я не продавала. Он сказал: "сложите обратно в коробочку", я и сложила.
Ш и л о в. В коробочку.
О л ь г а. А ты думаешь, шкатулка тоже денег стоит?
Ш и л о в. Не могу понять: вы это всё серьёзно говорите?..
К а р л М а р к с. Бенвенуто Челлини, тысяча пятисотый - тысяча пятьсот семьдесят первый. Итальянский скульптор и ювелир эпохи Возраждения, представитель буржуазного маньеризма.
О л ь г а. А почему ты спрашиваешь?
Ш и л о в. Интересный у вас дядя.
А л е к с е й. Мой дядя на земле трудится.
Ш и л о в. Если вы не шутите, то ваш... родственник проворачивает сейчас самую наигнуснейшую аферу. Эта шкатулка, если очень навскидку, тянет тысяч на сто пятьдесят.
С а н ё к (уважительно). Долларов?
Ш и л о в. Фунтов стерлингов.
О л ь г а (запинаясь). Сколько же это... если долларов...
А л е к с е й (запинаясь). Порядка двухсот... тысяч.
О л ь г а. А как же... зачем же он...
Ш и л о в. Куплю-продажу оформляли? Расписывалась ты где-нибудь?
О л ь г а (мотает головой). Н-нет...
Ш и л о в. Это уже лучше. Если шкатулка ещё при нём, возьмём легко. Санёк! У тебя в кобуре - что?
С а н ё к (похлопывает по кобуре). Табельный, Макарова.
Ш и л о в. Бежим бегом к дяде этих сумасшедших. Чёрт побери этого дядю!
О л ь г а. Трамвай идёт!..
Алексей, Ольга, Шилов и Санёк убегают.
Карл Маркс продолжает спокойно пить пиво.
Свет гаснет. Грохот и звонки удаляющегося трамвая.
ТРЕТЬЯ СЦЕНА
Антикварная лавка Цукермана.
Хозяин смахивает пыль с расставленных на полках товаров.
Р о з а М о и с е е в н а. Додик, ты пришёл сегодня раньше обычного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18