Я менял то, что было создано до меня, я не внедрял ничего нового. — Дариат тяжело вздохнул и подпер подбородок руками. — Слушайте, я ведь уже тридцать лет над этой проблемой работаю! Обычные средства были просто бесполезны. Потом мне показалось, что я нашел ответ, усилив свое сродство энергистикой. Я мог бы с ее помощью изменять участки нейронных слоев, заставляя их принять и мои личностные черты. Этим я и занимался, когда пьяный кретин Росс Нэш все испортил. Мы вышли из подполья и показали Рубре, на что способны; здорово, отлично, но этим мы потеряли преимущество неожиданности! Сейчас он бережется как никогда прежде. За последние десять часов я набрал достаточно доказательств. Если я пытаюсь обратить участок нейронной сети, чтобы он мог меня принять, он выпадает из гомогенности, а Рубра тут же делает что-то с биоэлектрохимией, и клетки мгновенно умирают. Только не спрашивайте, что он там с ними творит — то ли перегружает медиаторами, то ли просто убивает по одной электрическими разрядами. Не знаю! Но он преграждает мне путь на каждом шагу.— Все это очень интересно, — холодно заметила Кира, — но для нас важнее другое. Ты сможешь его победить?Дариат улыбнулся, глядя в пространство.— О да. Я уничтожу его, я чувствую, как меня касается госпожа Чири. Должен быть способ, и я его отыщу.Остальные советники обменялись раздраженными или тревожными взглядами. Станьон только застонал от отвращения.— Можем мы считать, что прямой угрозы Рубра пока не представляет? — спросила Кира.Привязанность Дариата к вере Звездного моста с ее многочисленными господами и госпожами царств она считала еще одним свидетельством его безумия.— Да, — отозвался Дариат. — Он, конечно, будет прореживать наши ряды. Электрические разряды, шимпанзе-служители, забрасывающие нас камнями. Лифтами в звездоскребах и поездами пользоваться просто опасно. Неприятно, но это мы переживем.— А до каких пор? — поинтересовался Хадсон Проктор, бывший генерал, вовлеченный Кирой в тесный круг ее советников, чтобы он помог составить план захвата. — Рубра — здесь, эденисты — снаружи. И те, и другие готовы голову сложить, чтобы вышвырнуть нас обратно в бездну. Мы должны с этим покончить, мы должны драться! И черт меня возьми, если я готов отдать им победу за здорово живешь!— Наши адовы ястребы справятся с любым кораблем эденистов, — ответила Кира. — Проникнуть внутрь Валиска они не могут, так что им остается наблюдать с безопасного расстояния. Я не считаю их проблемой, а тем более угрозой.— Возможно, адовы ястребы и справятся с космоястребами, но что заставит их охранять нас?— Дариат? — бросила Кира, раздраженная необходимостью обращаться к нему снова. Но именно он придумал, как обеспечить верность адовых соколов Валиску.— Души, одерживающие звездолеты, станут служить нам столько, сколько мы захотим, — ответил Дариат. — У нас есть то, что им нужно больше всего, — людские тела. Потомки Рубры могут связываться по сродству с черноястребами «Магелланик ИТГ». А значит, души способны выходить из адовых соколов тем же путем, которым вошли, и одерживать эти тела. Во время захвата мы поймали достаточно потомков Рубры, чтобы каждого одержателя кораблей обеспечить отдельным телом. И все они хранятся в ноль-тау и ждут.— Ждут чего? — спросил Проктор. — Вот что меня тревожит. Я вообще не понимаю, ради чего мы затеяли этот спор.— И что ты в таком случае предлагаешь? — поинтересовалась Кира.— Да это очевидно! Уходим! Немедля! Нам это под силу, мы сможем выдернуть Валиск из этой вселенной. Мы создадим для себя собственный мир, с новыми законами, где нас не будет окружать бесконечная пустота и где мы будем надежно ограждены от бездны. Там нам не будет угрожать ни Рубра, ни эденисты, никто. И мы будем бессмертны!— Верно, — согласилась Кира.Большинство одержимых вернулось с того света лишь пару часов назад, но тяга эта уже нарастала — бежать, скрыться от ужасного пустого неба. В замкнутом пространстве Валиска было уютнее, чем на планете, но Кира ненавидела звездоскребы, где из окон видны были голые звезды, так напоминающие о бездне. «Да, — подумала она, — рано или поздно этот мир придется оставить. Но не сейчас». Мысли ее направлял иной, более древний инстинкт. Ведь когда Валиск упадет во вселенную, где все станет возможно для каждого, нужда в лидере отпадет, заглушенная вечным сибаритским наслаждением, искусом, от которого не будет спасения. И тогда она, Кира Салтер, лишится власти. Быть может, это и неизбежно, но торопиться с этим не стоит.— А как насчет угрозы изнутри? — поинтересовалась она с пронзительным любопытством, точно они уже разобрались с этой простенькой проблемой.— Какой угрозы? — спросил Станьон.— А ты подумай. На сколько лет мы собрались покинуть эту вселенную?— Да я вообще-то не собирался возвращаться, — съязвил Хадсон Проктор.— Я тоже. Но вечность — это довольно долго, не так ли? А подумать над этим надо уже сегодня.— И что? — поинтересовался он.— Сколько человек сейчас находится на Валиске? Станьон?— Около девятисот тысяч.— Менее девятисот тысяч человек. А цель жизни, насколько я ее понимаю, в новых впечатлениях. Испытать все, что может предложить тебе мир. — Она мрачновато улыбнулась советникам. — И в каком бы мире мы ни жили, это не изменится. А нас покуда слишком мало, если мы хотим снабжать друг друга новыми впечатлениями до конца вечности. Нам нужно разнообразие, чтобы порождать новизну, или мы будем обречены на бесконечные вариации одних и тех же тем. Через пятьдесят тысяч лет мы так будем тосковать по переменам, что вернемся сюда хотя бы ради развлечения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178