Ну, так что ж, за чем же дело стало?
Баклушин . Но как помочь, как?
Настя . Дайте мне тысячу рублей ассигнациями.
Баклушин . Не меньше?
Настя . Не меньше. Мне так нужно.
Баклушин . Но отчего же непременно тысячу, отчего не больше? Вам это слово нечаянно попало на язык, вот вы и говорите.
Настя . Вы думаете? Как же! Нет, нет, уж я знаю. Вот если не дадите тысячу рублей, ну, и…
Баклушин . Ну, и что же?
Настя . Ну, и разговаривать вам со мной, и видеть меня нельзя.
Баклушин . А если дам?
Настя . Тогда пожалуйте к нам, когда вам угодно. Да что, Модест Григорьич, ведь у вас нет, так нечего и говорить.
Баклушин . И очень жалко, что нет.
Настя . И я жалею, да уж делать нечего.
Баклушин . Скажите, кто вас научил так разговаривать?
Настя . Что вы меня все еще за дуру считаете! Нет, уж извините! Да что мне разговаривать! мне некогда, меня тетенька забранит.
Баклушин . За что?
Настя . Что я не работаю. Хорошо разве тут с вами под забором-то стоять! Вам хочется, чтоб про меня дурная слава пошла?
Баклушин . Ну, бог с вами! Прощайте! будьте счастливы!
Настя . Покорно вас благодарю. А что ж, вы давеча обещали подумать-то? Подумали вы?
Баклушин . Извините! Обстоятельства такие, просто самому хоть в петлю.
Настя . Я так и знала. Ну, прощайте!

Баклушин медленно удаляется.

Что тетенька со мной сделала! Вот уж я теперь совсем одна в божьем мире. И точно вот, как я бросилась в море, а плавать не умею. (Входит на крыльцо и кланяется Баклушину, который стоит у лавки.)

Входит Разновесов и осматривается. На крыльцо выходит Анна .

Явление седьмое

Анна , Настя , Разновесов , вдали Баклушин .

Настя . Тетенька, куда вы?
Анна . Погляди, кто пришел-то! Встретить надо.
Настя . Вот он! Ах! Что же, что же вы скажете?
Анна . Что же мне говорить, Настенька? Я могу только попросить его, чтоб он не обижал тебя.
Настя . Да за что ж меня обижать! Я ведь беззащитна, совсем беззащитна.

Анна подходит к Разновесову. Настя стоит на крыльце в оцепенении.

Анна (Разновесову) . Здравствуйте!
Разновесов (кланяется) . Пожалуйте сюда к сторонке!
Анна . Вы бы в комнату пожаловали, посмотрели, как мы живем.
Разновесов . Нет, уж вы нас извините-с! Этот самый ваш домик-с? Плох-с. Отсюда вижу.
Анна . Да что ж хорошего на улице…
Разновесов . Нет, уж извините-с! Мы тоже осторожность свою знаем. Не знавши-то, да в семейный дом неловко, – бывали примеры.
Анна . Хоть убейте, не пойму.
Разновесов . Меня тоже, так как слабости наши многим известны, записочкой пригласили в один дом.
Анна . Ну, так что же-с?
Разновесов . Ну, только что взошел, ту ж секунду расписку в пятьсот целковых и взяли. Можно и здесь; разговор не велик. Пожалуйте сюда, к сторонке. (Отходит к стороне и говорит с Анной тихо.)

Баклушин подходит к Насте.

Баклушин . Что это за господин?
Настя . Ах, оставьте меня, отойдите! Зачем вы воротились? Зачем! Боже мой! (Убегает в комнату.)
Разновесов (Анне) . Уж это само собой-с, из рук в руки. И насчет вас мы тоже этот порядок знаем; вы не беспокойтесь! Ситчику темненького, а когда и шерстяной материи, недорогой; нынче эта фабрикация в ходу.
Анна . Покорно вас благодарю.
Разновесов . Насчет скромности оченно нам желательно, чтоб разговору этого меньше.
Анна . Какой разговор! Чем тут хвастаться, батюшко, помилуйте!
Разновесов . Так-с, правду изволите говорить. А от нас уж разговору не будет, потому мы тоже опасность имеем от супруги, так как наша супруга, при всей их бестолковости, очень горячий характер имеют-с.
Анна . Уж вы поберегите.
Разновесов . Само собою-с. Дебошу от нас не ожидайте. У других это точно, что дебоширство на первом плане, потому в том вся их жизнь проходит, а мы совсем на другом положении основаны. Конечно, иногда, с приятелями…
Анна . Ох, уж с приятелями-то…
Разновесов . Ничего-с, сударыня, нельзя же. Иногда с обеда-с какого немножко навеселе: куда ж деться! А, впрочем, деликатно.
Анна . Знаю я вашу деликатность-то. Кто и видывал-то вас вдоволь, и тому глядеть на вас сердце мрет, а кто не видывал-то, подумайте! Да, кажется… Боже вас сохрани!
Разновесов . Однако ж мы себя ничем не доказали с дурной стороны.
Анна (горячо) . Да если вы ее обидите, я с вами жива не расстанусь. Варваром надо быть, зверем, а не человеком.
Разновесов . Почему же так вы не верите нашей солидности?
Анна . За нее я, господи боже мой, я вас со свету сживу.
Разновесов . Мы, признаться сказать, при вашей бедности, от вас таких претензиев не ждали. А коль скоро вы, еще не видя от нас ничего, ни худого, ни доброго… Так мы лучше все это дело оставим. Потому что ежели кляузы…
Анна . Какие кляузы! А жаль мне ее, бедную. (Плачет.)
Настя (выглядывая из двери, Баклушину) . Что, ушел? Ушел?
Анна . Извините вы меня! У меня сердце поворачивается, ведь она сирота круглая. (Падает на колени.) Батюшко, отец родной! Ведь она голубка чистая! Грех вам будет ее обидеть!
Настя (на крыльце) . Тетенька, тетенька, что вы! Вот бы когда умереть-то! Модест Григорьич! Модест Григорьич!

Баклушин подходит.

Дайте мне ножик! Дайте мне ножик!
Баклушин . Что вы, что вы! Успокойтесь!
Анна (рыдая) . Не погубите, вас бог накажет.
Разновесов (поднимая Анну) . Что вы, помилуйте! Нешто мы не понимаем? Тоже чувствы имеем. Будьте без сумления. Так уж завтрешнего числа пусть и перебираются, куда я сказал. На углу большой трущобы и малого захолустья. Изволите знать?
Анна . Хорошо-с. Знаю.
Разновесов . Прямо на все готовое-с. Прощенья просим.
Анна . Прощайте!

Разновесов уходит.

Настя (бросаясь к тетке) . Тетенька!
Анна . Ну, Настенька, не вини меня ни перед богом, ни перед людями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22