Хорошо мне в ней, радостно. Шубы собольей не возьму за нее, десяти, ста шуб. Смейтесь надо мной, бейте меня, я стерплю. Я завернусь в свою шинель, мне и хорошо, мне и тепло, мне и весело, да еще сам над вами посмеюсь, над всей Москвой посмеюсь. Чиновник в худой шинели! А не знаешь ты, глупый человек (оглядываясь) , что я из одной полы пять домов каменных выстрою; из другой полы пять деревень куплю. Тут и твои деньги целы. Все тут, все со мной. (Ощупывает подкладку шинели и радостно смеется.) Вот они, вот они! Вот и здесь, вот и здесь, вот… Ах, ах, потерял! (Обезумев от испуга, опускается на ступени.) Нет, нет, найдутся. Куда им пропасть? Я вдруг духом упал; вот я посижу, вздохну немножко да и найду. За подкладку завалились, за подкладку. Да, да. А зашивал, а зашивал! Эх, Михей! Вот я пошарю сейчас. (Опускает руку.) Страшно! А ну, как там нет! Нет, я подожду искать. Ну, что же, ну, хоть и потерял, ведь я здесь потерял, здесь и найду. Вот… где я ходил? Здесь я ходил, в саду я прятался, вот и поищу, вот и найдутся. Здесь никто, кроме меня, не ходил? Да нет, право, не ходил, ей-богу, не ходил… Ах! (Ударяет себя рукой по лбу.) Елеся ходил… он ходил, он и в саду был… Нет, кажется, не был. Да нет, нет, не был. Что я! Да тут они, тут. Вот опущу руку, и тут. А я было… Хе-хе-хе!

Елеся выходит из калитки с метлой.

Вот он! Он простой малый, он скажет, коли что.

Явление шестое

Крутицкий , Елеся .

Елеся . Михей Михеичу, снова здорово!
Крутицкий . Елеся, поди сюда.
Елеся . Какие дела, Михей Михеич? Что это вы, об чем плакали?
Крутицкий (заикаясь) . Нет, я ничего. О чем мне? О, Елеся, ты хитрый?
Елеся . Я хитрый, Михей Михеич, хитрый.
Крутицкий . Ну, ничего. А ты не завидуешь?
Елеся . Завидую.
Крутицкий . Кому?
Елеся . Богатым.
Крутицкий . А как этак… ты зорок глазами?
Елеся . Зорок, за версту вижу.
Крутицкий . Ну, а если ты найдешь что-нибудь?
Елеся . Кончено дело, не отдам.
Крутицкий . Грех-то какой! (Показывает рукой.) Гляди, вон церковь-то, вон крест-то!
Елеся . Оченно я вижу.
Крутицкий . Бога-то ты не боишься? Ах, грех-то!
Елеся . Нет уж, вы не беспокойтесь! Мы это соблюдаем в лучшем виде.
Крутицкий . Ну, коли ты бога не боишься, так вон это что, это что?
Елеся . Что ж такое за диковина! Частный дом.
Крутицкий . Что, мороз-то по коже подирает, подирает тебя?
Елеся . С чего же это? Частный дом нам очень хорошо известен; знаем все ходы и выходы; и с переднего крыльца, и с заднего бывали.
Крутицкий . Ты знаешь? Это хорошо, что знаешь. Так вот туда и водят веревочке.
Елеся . Видали.
Крутицкий . Вот и поведут.
Елеся . Кого?
Крутицкий . Кто найдет, да не объявит.
Елеся . Я не дурак; я коли найду, сейчас объявлю: так и так, мол; я закон-то знаю.
Крутицкий . Ну, так и объявляй скорей, и объявляй! Вот и пойдем вместе, вот и хорошо.
Елеся . Да об чем? Я в жизнь-то ничего, кроме пуговиц без ушков, не находил; так про что объявлять-то?
Крутицкий . Ты обманываешь меня, ты ведь хитрый.
Елеся . Хитер, да не на то.
Крутицкий . На что же?
Елеся . Секрет, Михей Михеич.
Крутицкий . А ты бога все-таки помни! Коли есть что на душе, ты лучше скажи, повинись.
Елеся . Это вы успокойтесь, религия в нас настоящая. А вот улицу подмести надо, это точно.
Крутицкий . Ты где будешь мести?
Елеся . С той улицы, перед домом.
Крутицкий . Ну, ступай, ступай. Только ты делай дело хорошенько, сюда уж ты и не заглядывай. Всякое дело делай хорошенько!
Елеся . Чего я здесь не видал! (Уходит.)

Явление седьмое

Крутицкий один.

Крутицкий . Вот я сперва за подкладкой пошарю, а после и поищу. Ведь тут, тут; а как было я испугался! (Щупает за подкладкой.) Нет! Ну, и поищу, и поищу… (Потерявшись.) Теперь вот… через две минуты я либо опять с деньгами, либо… Господи, не попусти! (Плачет, как ребенок.) Двадцать лет я голодал, двадцать лет жену морил голодом. Господи! Я хуже мота, хуже пьяницы; те хоть удовольствие себе делают, а я копил, копил, да и потерял. Казнить меня на площади, жилы тянуть. Как потерять! Деньги берегут, а не теряют. Ведь я знаю, что их берегут, я лучше всех знаю, как берегут их. А я-то вот и потерял, как глупый ребенок. Михей, где денежки, где денежки? Ну, что я скажу! (Плачет.) Потерял… Я оглупел, я дурачком стал на старости лет. (Плачет.) Ищи, Михей, ищи! (Вслушивается.) Кто сказал – ищи? Это я сам сказал – ищи! Да, да, ищи, а не найдешь, заплачешь, не так заплачешь, ох, как заплачешь, горько заплачешь! Зачем копил, зачем? Бывало, жена больная дрожит от холода, стонет: «Михей, Михей, сжалься, я умираю, чайку мне, хоть чашечку, согреться бы мне». А мне было жаль гривенника для нее… Ищи, Михей, ищи! (Оглядывается.) А? кто тут? Да никого нет. Я сам же сказал, а других ищу. Где я был? Постой, постой! Я помню, да, вот где, в саду. (Идет в сад Епишкина.)

Входит Елеся . Из лавки выходят Епишкин и Петрович .

Явление восьмое

Елеся , Епишкин , Петрович .

Епишкин . А, друг, ты с метлой никак?
Елеся . Истукарию Лупычу наше почтение! Петровичу особенное! С метлой-с.
Епишкин . Подмел бы ты уж кстати кругом лавочки.
Елеся . С нашим удовольствием. Я, как расхожусь, так мне только дела давай.
Епишкин . Ну, и действуй.
Елеся (смеется) . Не пыльна работа, а выгодна. Так, Истукарий Лупыч, я говорю?
Епишкин . Так, так, не перетакивать стать.
Елеся (метет) . Стойте-ко, находка! Вот она, в траве-то! (Поднимает сверток, который уронил Крутицкий.) Чур одному! Батюшки, что это такое?
Петрович . Покажи-ко!
Елеся . Нет. Чур одному! Шалишь, брат. Ты бы прежде меня закричал: «чур вместе», ну, нечего делать, половина твоя, а теперь все мое. Чур одному!
Епишкин . Да на что польститься-то! Кому тут потерять-то что-нибудь путное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22