Я знал, что люди приехали по мою душу, но все, о чем я думал, — это добраться до Макси. Когда я открыл дверь, клуб уже был полон криком, бегущими в истерике людьми и кровью. Кровь была повсюду. Мне пришлось отпихнуть в сторону женское тело, чтобы распахнуть дверь, затем перескочить еще через два тела, которые корчились на полу. Пули летели во все стороны, и меня ранило в плечо, а другая пуля вонзилась в бок, но я пробирался вперед. Я боялся, что Макси выбежит из своей уборной туда, где была стрельба, или же люди Скальпини придут за ней. Макси была не из тех, кто думает о своей шкуре в первую очередь. Она никогда бы не убежала через черный ход, если бы слышала выстрелы в парадном.
Я уже почти добрался до уборных, когда что-то обрушилось мне на голову. Наверное, это был канделябр. Но что бы это ни было, оно выбило из меня сознание. Когда я очнулся, прошло уже много часов. Надо мной склонился человек в белом халате. «Кажется, этот живой», — выкрикнул он и пошел дальше. Я схватил его за ногу и пытался задать ему вопросы, но он стряхнул мою руку. Видимо, я вновь потерял сознание, а когда пришел в себя, настал уже следующий день и я находился в больнице, а мое тело было забинтовано. И прошел еще один день, прежде чем я узнал, что же произошло. Скальпини решил избавиться от меня и от всех моих людей, поэтому он послал своих ребят пришить нас всех. Для него не имело никакого значения, что в клубе в тот вечер находились, возможно, сто человек и что большинство из них со мной не связаны. У Скальпини была цель убить нас всех, и он почти достиг ее. В этот вечер я потерял семерых своих людей.
Он долгое время молчал, а когда снова заговорил, то в голосе появился надлом.
— В этот вечер я потерял Джо. Джо был другом детства, и он спас мне жизнь, когда мы еще были детьми. Это был единственный человек, которому я доверял. Джо был убит. Пуля вошла прямо в лоб. Должно быть, он умер без мучений. Кроме него было еще где-то двадцать пять убитых и раненых. Но для меня самым ужасным было то, что пропала Макси. Никто не знал, что с ней случилось. Поверьте, долгое время после этого я разыскивал ее. Но не мог найти никаких следов. Может, она поняла, что я не способен вести обычную для других людей жизнь, может, не желала, чтобы ее ребенок рос рядом с гангстером… Не знаю. Знаю только, что с тех пор я никогда не видел ее и ничего о ней не слышал. — Он вновь остановился на какое-то время, затем сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— После этой ночи я сильно изменился. Я потерял двух самых близких мне людей — моего друга, моего единственного друга и женщину, которую я любил. Саманта, ты можешь себе представить, как мне было ужасно тогда, после этой ночи?
— Да, — прошептала она. — Я знаю, что значит потерять всех близких.
— Пожалуй, не стоит говорить о том, как я жил дальше. Я не был «приятным» человеком. Не знаю, кем бы я стал, если бы не этот случай. — Бэррет положил руку на пульт управления инвалидной коляски. — Через два года я попал в автомобильную катастрофу и повредил позвоночник.
В знак сочувствия Саманта положила свою ладонь на его руку.
— В своей жизни я сделал многое, чем не стоит гордиться, однако думаю, что стал бы другим человеком, если бы не эта ночь. Раньше я часто размышлял: как все могло сложиться, если бы Макси в тот вечер не осталась петь. Если бы она ушла со мной до прихода людей Скальпини, мы, наверное, успели бы пожениться, прежде чем узнали о том, что произошло в клубе. Если бы только она ушла со мной, то Джо уехал бы с нами и остался жив. Он посмотрел вдаль.
— Если бы Макси не захотела остаться и петь, все было бы иначе.
Вытянув руку, старик дотронулся до щеки Саманты.
— Может быть, если бы я женился и, проснувшись на следующее утро, узнал бы о кровавой бане в клубе, я бы и встал на другой путь. Может быть… — На глазах у него показались слезы. — Может быть, теперь ты была бы моей внучкой, не просто внучкой по крови, а жила бы здесь со мной.
Он улыбнулся.
— Ну, не именно здесь. Скорее, мы жили бы где-нибудь на окраине. В доме вышедшего на пенсию продавца страховых полисов.
Он дотронулся до ее золотистых волос.
— Я, как Мидас, охотно променял бы все свое золото на живое тепло, исходящее от ребенка.
Глава 13
— Я никак не могу понять, что же все-таки случилось с ней? — проговорила Саманта.
Она сидела с Майком во дворике за столиком и ела обед, заказанный в китайском ресторанчике.
— С кем? — спросил Майк, хотя отлично знал, о ком она говорит.
— Если моя бабушка не бросила моего деда Кэла, чтобы убежать к Бэррету, то куда же она уехала?
— Именно это и хотел узнать твой отец, — буркнул Майк, глядя себе в тарелку. Что-то не давало ему покоя, но он сам не понимал что. Они покинули дом Бэррета сразу же, как старик закончил свою длинную, грустную историю. Весь обратный путь Саманта была неразговорчивой, глядела в окно с едва заметной улыбкой на лице, будто пережила что-то приятное. А теперь она не ела, а делала какие-то фигурки из еды на своей бумажной тарелочке.
— Ты думаешь, он живет один в этом огромном доме?
— Может быть. Кажется, он перестрелял почти всех, с кем сталкивался за все эти годы.
Саманта посмотрела на него с яростью.
— Почему тебе нужно говорить о старике только гадости? Мне казалось, что писатели должны любить своих героев.
— Неужели? А как насчет писателей, которые изучают убийц-маньяков? Мне не нравится Бэррет и никогда не понравится. Но я им пленен. Никто еще не пытался документально изучить его жизнь. Никто в действительности не знает, на что он способен.
Саманта замолчала и после продолжительной паузы тихо произнесла:
— По мне, так он хороший человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131