Если бы у кого-то оказалось бритвенное лезвие, заточенный супинатор или кусочек стекла, не говоря уже о полноценной финке… Но ничего такого у них не было, и Драный пустил в ход естественное оружие – зубы и ногти. Он кусал врага, царапал его, норовил добраться до глаз и в конце концов подмял Верку под себя и принялся бить головой о пол. Через несколько минут схватка завершилась: окровавленный пидор остался неподвижно лежать на бетоне, а Драный с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, подошел к крану.Пока он смывал кровь и пот с разгоряченного тела, к Меченому подсел Зубач. Они пошушукались между собой, потом подозвали измученного дракой новичка.– Хоть и не по своей вине, но зашкварился ты капитально, – мрачно объявил Меченый. – По всем нашим законам тебя надо либо в гребни определять, либо, по крайности, в чушкари…Разбитое лицо Драного вначале посерело, потом на нем мелькнула тень надежды. В отличие от гребня чушкарь может восстановить свое доброе имя.– Но махался ты смело и навешал ему от души, сразу видно, что духарик! Духарик – смелый, отчаянный, сорвиголова

Поэтому…Наступила звонкая тишина, стало слышно, как журчит в толчке струйка воды. Драный вытянул шею и напряженно впился взглядом в изуродованную харю Меченого. Наверняка она будет сниться ему до конца жизни. Меченый выдержал паузу, неспешно огляделся по сторонам.– Поэтому мы тебя прощаем. Живи мужиком!В камере вновь повис привычный монотонный гул. Потеряв интерес к происходящему, арестанты стали расходиться по своим местам.Только истекающий кровью Верка валялся на полу в прежней позе да застыл столбом возвращенный к жизни Драный.– Спасибо вам сердечное за доброту, – выговорил наконец он и поклонился.– Спасибо, чтоб тебя скосило! Спасибо куму скажешь, когда он тебя салом угостит! – зло отрезал Зубач. – А в общак положишь пятьсот рупий да хорошего кайфа!– Дык откуда?! Я ж показал все, что есть!– Ты чо, не догоняешь? – Меченый угрожающе прищурил здоровый глаз.– Дык догоняю… Спасибо, что в петушиный куток не загнали… То есть, извиняйте, благодарствую… Но если впрямь нету? Жена с тремя детьми концов не сведет, дачек от нее и не жду… Так чо мне теперь делать? Я не против общества, но кожу-то с себя не стянешь…Меченый и Зубач переглянулись.– Ладно, будешь в обязаловке. Что скажем, то и сделаешь! Понял?– Чего ж не понять…Драный опустил голову.– Забирай свои крохи, да лезь вон туда, на третью шконку, – сказал Меченый.Кряхтя и вздыхая, мужик выполнил приказ. Морда наклонился к сидящему рядом Расписному.– Совсем охерели, беспредел творят! Разве в правильной хате так делают? Надо им предъяву кинуть, а то и нам отвечать придется! Ты в подписке?Волк секунду подумал:–Да.Верка повернулся, попытался встать и застонал.– Машка, перевяжи эту падаль да убери с глаз долой! – крикнул Меченый.Изуродованную физиономию искривила зловещая улыбка.– Клевая мясня Мясня – кровавая драка

вышла, кайф в жилу! Точняк?Но веселился с ним только Зубач. Остальные разошлись, а подошедший вплотную Морда был мрачен и явно не собирался шутить. Он смотрел прямо в здоровый глаз Меченого.– Слышь, пацаны, а с чего это вы нулевика принимаете? Или смотрящего в хате нет?Расписной тоже подошел и стал рядом с Мордой.– Калик спит, брателла, – невозмутимо пояснил Меченый. – Он сказал мне разбираться. Тут все правильно.– А что пидора на мужика напустили? Это тоже правильно?– Так для смеха! Опять же обществу польза: мужик завис в обязаловке, что надо будет – то и сделает!– А ты знаешь, что за такой смех бывает? Меченый перестал улыбаться и настороженно оглянулся.– Об чем базар, Морда? – раздался сзади недовольный голос. – Любую предъяву Смотрящему делают, значит, мне ответ держать. Ты-то чего волну гонишь?Калик появился внезапно, будто ненадолго выходил погулять и вернулся, проверяя – сохранился ли порядок за время его отсутствия. Похоже, результаты проверки ему не понравились. Обойдя Морду и Расписного, он смерил их оценивающим взглядом и нахмурился. Губы у смотрящего совсем исчезли. Только узкая щель рассекала каменное лицо между массивной челюстью и мясистым, в красных прожилках, носом. Колюче поблескивали маленькие злые глаза, даже огромные, похожие на плохо слепленные вареники уши топорщились грозно и непримиримо.Но на Морду угрожающий вид смотрящего впечатления не произвел.– За беспредел в хате со всей блатпятерки спросят! А могут и целую хату сминусовать! Если тюремные авторитеты поставят камере «минус», все ее обитатели подлежат репрессиям

– И к чему ты базар ведешь? – надменно спросил Калик.– К разбору по закону! Вот сейчас соберем всех и разберемся по справедливости!По камере прошло шевеление. Острый разговор и слово «справедливость» слышали все, кто хотел услышать. И сейчас десятки арестантов принялись спускаться со шконок, выходить из завешенных углов, подниматься с лавок. Через несколько минут масса горячей, потной, татуированной плоти сомкнется вокруг, и предсказать исход разбора заранее будет нелегко.– А кто ты такой, чтобы толковище устраивать?! – загнанным в угол волком взревел Калик и ощерился. Казалось, что из углов большого рта сейчас выглянут клыки.Его выкрик стал сигналом для торпед.– Мочи гадов! – крикнул Меченый и прыгнул. В вытянутой руке он держал длинный гвоздь – «сотку», остро заточенный конец целился Морде в глаз. Но удар Расписного перехватил его на лету: кулак врезался в левый бок, ребра хрустнули, бесчувственное тело тяжело обрушилось на стол, а гвоздь зазвенел о бетон возле параши.Зубач тоже бросился вперед, но не так резво, и Морда без труда сшиб его с ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20