– не очень уверенно сказал Смирнов, отводя взгляд.– А кто допускает антипартийные высказывания? Кто пишет жалобы в ООН? Кто рассказывает анекдоты про руководство страны?– Нет таких, – уже решительнее ответил подполковник, усердно изображая зрелого и деловитого руководителя исправительной системы, которому совершенно напрасно вверенный контингент дал обидное прозвище Дуболом. – Если попадались, мы их в психушку оформляли…– Вот-вот, – неодобрительно пробурчал Медведев. – А потом ихние «голоса» про все это на весь мир рассказывают…Подполковник Смирнов терялся в догадках. Лейтенант из Конторы объявился с неделю назад и проявил большой интерес к обитателям следственного изолятора. Кто из какого города, кто где служил, работал. Он перелопатил картотеку, что-то выписывал, что-то помечал в небольшом блокноте. Порекомендовал перетасовать несколько камер, и эти рекомендации были тут же выполнены.И Смирнов, и его заместители, и оперчасть находились в напряжении. Интерес к изолятору у органов появился явно неспроста. Может, действительно попали во вражескую передачу? Или это камуфляж, а на самом деле копают под сотрудников, а еще хуже – под руководство? Или готовят какую-то комбинацию с диссидентами? Или здесь что-то другое, недоступное не искушенному в государственных делах разуму начальника СИЗО?– Ладно. А как с националистами? Составьте-ка мне справочку на тех, у кого с пятым пунктом не в порядке!Медведев приходил каждый день и требовал все новые справки, листал личные дела десятков осужденных, расспрашивал о каждом из них.– Вот этот татарин, он правда мулла? И что, молится? А других вовлекает?..– А эти двое евреев в одной камере… Они зачем вместе, чтоб сионистскую пропаганду легче вести?..– А немец вообще шпион, да у него еще свастика выколота! Мутит воду?Смирнов вертелся, как карась на сковородке:– Никакой он не мулла, мошенник, под видом муллы деньги на мечеть собрал и на ипподроме проиграл…– Евреи в пропаганде не замечены, но на всякий случай рассадим по разным хатам…– Не знаю, какой он шпион – с ног до головы расписан, типичная босота… Но хата у них наглая, сегодня я их под палки поставлю!Комитетчик насторожился.– Вот этого не надо! От вас и так вонь наружу выходит, причем далеко улетает, за бугор! Никаких эксцессов! Лучше разгоняйте всех по зонам побыстрей! Чего они у вас киснут столько времени?– Да этапы собираем… Чтоб вагонзаки порожняком не гонять… Но раз такое дело – разгоним…– А этот латыш про отделение от Союза не заговаривает?– А эти узбеки…Когда настырный комитетчик вдруг перестал приходить в Бутырку, подполковник Смирнов испытал большое облегчение. А лейтенант Медведев столь же неожиданно появился в кабинете начальника Владимирской тюрьмы и вновь принялся задавать те же вопросы, рыться в картотеке и перетасовывать камеры. Поскольку во Владимирском централе содержалось немало политических, то руководство это не удивило. * * *
– Внимание, вы поступаете в распоряжение конвоя! Требования конвоиров выполнять немедленно и беспрекословно!Сорванный голос приземистого старлея перекрывал свирепый лай двух рвущихся с поводков низкорослых черных овчарок, гудки маневрового тепловоза и шум компрессора на грузовом дворе.– При этапировании резких движений не делать! При пересечении охраняемого периметра оружие применяется без предупреждения!Яркие прожектора освещали застывших на корточках зэков, отбрасывающих длинные тени автоматчиков, блестящие рельсы и зловещий то ли грузовой, то ли пассажирский вагон с глухими окнами и темным зевом распахнутой двери. Вольф глубоко вдыхал пахнущий битумом и нагретым, железом воздух, будто хотел надышаться впрок. Другие арестанты не пользовались такой возможностью – почти все курили и привычно глотали едкий табачный дым.Этап был сборный – около пятидесяти человек из Бутырки, «Матросской тишины», Краснопресненской пересылки, Четвертого СИЗО… Угрюмые мужики в одинаковых серых робах с явным раздражением слушали начальника конвоя. Натянутая вокруг веревка с красными лоскутами выводила из равновесия, потому что не шла в сравнение с толстыми стенами, бесконечными решетками, высокими заборами, ржавыми рядами колючей проволоки.Свобода была вокруг, совсем рядом, она дразнила, будоражила, провоцировала, как раздевшаяся на пьяной вечеринке и бесстыдно танцующая баба. Если резко рвануть в глубину станции, затеряться в непроглядной тьме между товарных составов, перемахнуть забор и раствориться в многомиллионном городе… Но злобные, натасканные на людей псы и тренированные стрелять навскидку автоматчики почти не оставляли надежды на успех. Обманчивая надежда сменялась жесточайшим разочарованием.– При нападении на конвой оружие применяется без предупреждения! Посадка по команде, бегом по одному, руки держать на виду!– Ори, ори, паскуда! – зло процедил сидящий справа от Расписного Катала. – Я одному мусору засадил жало под шкуру, тебе бы тоже загнал в кайф…– Я их, сучар, еще порежу… – облизнулся Хорек. Он на редкость быстро оправился от побоев, только подолгу гулко кашлял, придерживая руками отбитые внутренности.– Меньше базланьте, – одернул их Зубач. Морда остался в тюрьме, и он явно претендовал на лидерство. – Можешь делать – делай, а метлой мести не хер!– Точняк, – поддержал его Драный, четко определивший, куда дует ветер.Начальник конвоя взял у помощника первую папку с личным делом:– Боков!– Иван Николаевич, – донеслось из серой массы зэков. – Пятьдесят шестого года, село Колки Одинцовского района, статья сто сорок четвертая, часть вторая, срок четыре года.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20