Трещина расходилась, вот-вот она могла отрезать путь к отступлению, и времени терять было нельзя. В этом адском грохоте все равно никто бы не услышал команды, и Семенов, за руку сдернув Филатова с трактора, жестом приказал людям прыгать через трещину.И тут совсем уж чудовищный грохот, будто взорвался и взлетел на воздух склад снарядов и бомб, потряс Льдину: вал торосов взгромоздил на свои плечи новую многотонную глыбу, рванулся вперед и завис над локаторской.И наступила тишина.Семенов запустил одну ракету, другую, третью. Оглушенные, не в силах выдавить из себя хоть слово, люди смотрели на изуродованный, окаменевший в тишине пейзаж.Полные могучей энергии, безжалостные в своей ненасытной жажде разрушения валы торосов, уничтожавшие станцию с трех сторон, замерли, словно чья-то невидимая рука в одно мгновение вытряхнула из них живую душу. Семенов опустился на волокушу, ноги его больше не держали. Рядом присел Бармин.— Антракт, Николаич?— Сплюнь три раза, — проворчал Семенов. К нему подошел Шурик Соболев, заглянул в лицо.— Сергей Николаич, — спросил он, — это уже все, или они снова начнут?— Кто они, Шурик?— Ну, эти… — Соболев махнул рукой в сторону торосов.— … хулиганы, — тихо подсказал Непомнящий. Кругом заулыбались. От тишины ломило в ушах. Пока работали, было жарко, а теперь стал чувствительно пробирать мороз.— Можно покурить, — сказал Семенов и подозвал Филатова. — Как насчет пороха в пороховницах? Ну, не делай несчастный вид, возьмешь людей, перебросишь мост и перевезешь локатор на основную Льдину.— Имей совесть, отец-командир, — заныл Филатов. — Двенадцать часов не жрамши! Граждане, кто покажет оголодавшему полярнику, где ближайшая шашлычная?— В твоей характеристике, Веня, — ласково сказал Бармин, — концовка будет такая: «Богатырский сон, зверский аппетит и полное отвращение к работе».— Клевета! — возмутился Филатов. — Товарищи, вы все свидетели: сегодня — воскресенье, день отдыха, а Филатов дружно, как один, вышел на работу!— Сергей Николаич, — к Семенову подошел Осокин, — может, разрешите аэропавильон проведать?Семенов кивнул, встал.— Готовь клипербот. Выполняй, Веня, подвижки могут начаться снова. Саша, поедешь с нами. Разводье, отрезавшее от лагеря аэропавильон, еще дымилось, но черная вода океана была спокойна. Запустив ракету, Семенов определил ширину разводья метров в шестьдесят.— Морское путешествие очень полезно для нервов, — ежась от холода, сказал Бармин. — Особенно на голодный желудок.— Не ворчи, на полчаса всех делов, — утешил Семенов.— Готово, Николаич! — сообщил Осокин. — Помоги, док.Они вдвоем подняли клипербот и понесли его к краю разводья.— Стоп! — Семенов пешней сбил с края снежный карниз и осторожно потопал ногой. — Ванна нам ни к чему. Опускайте.Пока Бармин и Осокин садились, Семенов держал клипербот, за веревку, а потом спустился сам. Кое-где разводье стало прихватывать молодым ледком, и Бармин, сидя впереди, разбивал его пешней и отбрасывал подальше от резиновых бортов клипербота. Осокин ловко работал веслом, а Семенов пускал ракету за ракетой, глядя во все глаза и восхищаясь первобытной красотой разорванного пейзажа: застывшими в хаотическом нагромождении торосами, вставшими на ребро глыбами трехметрового пакового льда и самим разводьем, похожим на многоводную реку с изломанными берегами, которые стихия украсила причудливыми ледяными фигурами. А ведь придет время, подумал Семенов, и мы скажем этому разводью большое спасибо: на нем можно будет соорудить отличный аэродром.— Левее, — приказал Семенов Осокину, когда клипербот приблизился к противоположному берегу, с которого свисала бесформенная глыба льда. Если такая махина задумает упасть в воду, а при малейших подвижках она не преминет это сделать, то от лодки и ее пассажиров и воспоминания не останется. — Вот сюда, Виктор.Аэропавильон, сколоченное из бревен, досок и фанеры пятиметровой высоты сооружение, оказался целым и невредимым, а из всего имущества угодила в разводье лишь небольшая часть мешков с каустиком и алюминиевым порошком, из которых добывается водород для радиозондов. Несомненная, счастливейшая удача. Вот только как отбуксировать такое сооружение к лагерю? Разобрать на части — и по воде? Или искать обход? Вряд ли его найдешь в таком хаосе…— Сергей Николаич, — Осокин тронул Семенова за плечо. — Мы там на всякий случай перекинулись с ребятами… Ну, в общем, не надо павильон с места трогать, мы с Непомнящим поживем здесь, палатку разобьем. А с локатором Леша Кузьмин справится.— Идея хорошая. — Семенов испытующе посмотрел на Осокина.— Хорошая идея, Виктор!— Провода через разводье протянем, — обрадовано продолжал Осокин, — а льдом покроется — будем в гости ходить, с хутора! Согласны, Сергей Николаич?— Спасибо, — сказал Семенов. — Спасибо! Ну, теперь домой, а то и в самом деле голова от голода кружится.Они поужинали в опустевшей кают-компании. На столах осталась грязная посуда, на полу валялись окурки.— Кто дежурный? — Семенов морщил лоб, никак не мог вспомнить. — Завтра всыплю.Осокин разливал чай, Бармин что-то рассказывал, а Семенов впервые в жизни задремал за столом.— А? Что? — очнувшись от звяканья ложечек в чашках, спросил он.Бармин засмеялся.— Пей чай и пошли спать, Николаич.— Да, кто дежурный по станции? — спохватился Семенов.— Костя, он на обходе, — ответил Бармин. — Я его подменю.— Ладно. Через четыре часа разбудишь. Отправив бездомного Осокина отдыхать в медпункт, Бармин проводил Семенова, помог ему раздеться, повесил, над печкой унты и одежду, погасил свет и ушел.А Семенов долго не мог уснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55