– Я упаковал чемодан, рассчитывая вернуться утром, – объяснил я, – и не взял лишней пары обуви. В противном случае…
– В противном случае, – просиял д'Андрье, – вы бы переобулись, когда вас послали в вашу комнату за фонарем? Рад слышать, мой старый невидимый друг, что вы заполняете пробелы в наших знаниях…
Первое, что я увидел, был блеск очков Эбера. Разглядывая меня, он выглядел не враждебным, а всего лишь одержимым интересом к новому образчику человеческой породы.
– Боже, какой триумф! – воскликнул он по-французски. – Поздравляю вас, месье Гаске! Да, это настоящий преступный тип… Обратите внимание на форму его ушей и неправильные очертания черепа, которые…
– Слушайте, это зашло слишком далеко! – перебил я. – Хотите верьте, хотите нет, но я не Фламанд. В моем чемодане нет второго дна, как и кроликов в моей шляпе.
– Ну и что вы намерены делать? – послышался ворчливый голос Хейуорда. – Позволить ему стоять и болтать дальше? В какую же компанию психов я попал! Что, если он попытается бежать? Вы не собираетесь надеть на него наручники?
– Заткнитесь! – бросил ему Миддлтон. Потом он с любопытством посмотрел на меня, цокая языком. – Блейк, мальчик мой, вы угодили в передрягу – нет смысла это отрицать. Тем не менее я не могу поверить, что вы Фламанд. Во всем этом есть нечто очень сомнительное. Кроме того, моя комната – соседняя с комнатой Хейуорда, откуда вы якобы вышли. Думаю, я бы это заметил. У меня создалось впечатление, что вы пробежали мимо с другого конца галереи.
– Вот именно! – воскликнула Эвелин и сердито уставилась на д'Андрье. – Вы старый дурак!
– Спокойно, – остановил я ее, ибо женщина подобного темперамента, выйдя из себя, могла употребить выражения, от которых волосы консервативного мужчины встали бы дыбом. Но Эвелин впала в другую крайность – мне показалось, что она вот-вот заплачет.
– Почему никто не спрашивает, где был Кен все то время, когда он якобы вылезал из окон и влезал в них? – осведомилась Эвелин, взяв себя в руки. – Я скажу вам. Он был со мной, понимаете? Безусловное алиби! А если вы верите всему, что говорите, то это означает, что я – сообщница, не так ли?
Д'Андрье смотрел на нее без всякой вражды.
– Вы вынуждаете меня затронуть это, мисс Чейн. Факт в том, что я действительно считал и считаю вас сообщницей.
– О боже! – простонал Г. М. – Это уж слишком! Значит, она – любовница Фламанда, которая крадет планы у кабинета министров? Послушать вас, сынок, так и я окажусь замешан! Почему бы вам не перестать тратить время и не отправить нас всех в каталажку?
– Возможно, я так и сделаю. – Д'Андрье повернулся к нему, понемногу утрачивая вежливые манеры. – На вашем месте я бы не особенно полагался на ваше подлинное или воображаемое положение в британском правительстве. Не забывайте, что здесь распоряжаюсь я. Откровенно говоря, я больше не желаю выслушивать ваши предположения. Они уже стоили жизни одному человеку и едва не погубили все мое расследование. Вы делаете все возможное, чтобы защитить человека, который пудрил вам размягченные мозги, утверждая, что его зовут Кенвуд Блейк. Я…
– Слушайте, вы, гном-переросток! – рявкнул Г. М. и с такой силой ударил кулаком по подлокотнику стула, что дерево треснуло. – Я знаю, кто из этих людей Фламанд! Если вы позволите мне сказать вам, что надо делать…
– Сержант Аллен! – скомандовал д'Андрье и выпрямился.
– Месье? – отозвался Огюст.
– Если сэр Генри Мерривейл, – с холодной вежливостью продолжал д'Андрье, – еще раз попытается вмешиваться или давать нам советы, поместите его под арест. Понятно?
– Будь я проклят, если я стану дальше терпеть! – вмешался Рэмсден. – Сядьте, Мерривейл! Что до вас, Гаске, то вы заходите слишком далеко! Если…
Здесь я почувствовал, что кто-то должен восстановить порядок. Казалось, это невозможно, так как силы моих легких явно не хватало, чтобы перекричать спорщиков, но бокалы с коктейлями на табурете подали мне идею. Я поднял один из них и запустил им в камин. Звук бьющегося стекла сразу заставил всех умолкнуть. Независимо от того, сочли ли они это призывом к порядку или началом атаки.
– Прошу прощения, – сказал я, – но, может быть, вы успокоитесь и послушаете коварного злодея?
– Отличная работа, – одобрил Фаулер, заговорив впервые. – Конечно, вы – Фламанд, но хладнокровия вам не занимать. Вернее, вам его не занимать именно потому, что вы Фламанд. Почему вы убили того парня, и кто он был?
Д'Андрье тоже взял себя в руки.
– Я так долго ждал этого собрания, – заметил он, – что нахожу удовольствие в разговорах. Что вы хотите сказать?
– Я хочу получить шанс оправдаться – вот и все.
– Значит, вы по-прежнему отрицаете свою вину? Очень хорошо. Сэр Джордж Рэмсден, вечером вы говорили, что можете удостоверить личность этого человека. Вы уверены, что можете удостоверить ее теперь?
– Нет, не уверен, – ответил Рэмсден, и земля ушла у меня из-под ног.
Рэмсден стоял у камина, расставив ноги. Его лицо выглядело озадаченным.
– Я никогда близко не знал Блейка, – продолжал он. – А шапочного знакомства недостаточно. – Рэмсден повернулся ко мне: – Простите, если я несправедлив к вам, но это слишком серьезное дело для опрометчивых заявлений. Вы могли обманывать меня.
– По-вашему, я мог обманывать и Г. М., или вы согласны с д'Андрье, что он стал слабоумным?
Рэмсден скрипнул зубами.
– А по-вашему, это подходящий тон для человека, арестованного за убийство? Думаю, вы не вполне меня поняли. Вы можете быть Кеном Блейком, а можете и не быть им. На этот счет я не принял решения. Но Блейк вы или нет, вы совершили это убийство. Можете вы опровергнуть доказательства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61