она почувствовала, что до
лжна стать матерью, и надеялась найти радость и удовлетворение в материн
стве. Но этот свет так же быстро погас, как и зажегся: когда у Екатерины род
ился сын Павел, императрица Елизавета взяла ребенка к себе и редко позво
ляла матери видеться с ним. Материнские чувства Екатерины были искусств
енно подавлены, более они не пробуждались в ней, и между матерью и сыном на
всегда поселилась отчужденность, перешедшая впоследствии в открытую в
раждебность.
Все это не могло не толкнуть молодую женщину на торную дорожку чувственн
ого искушения. Ведь она была молода, пылка, красива; она жаждала ласки, все
ее существо тянулось к любви и сочувствию, а вокруг себя она встречала ли
шь пренебрежение, насмешку и недоброжелательство. При таких условиях Ц
«кто первый встал, да палку взял, тот и капрал». Началась целая вереница ув
лечений, великая княгиня открыто изменяла супружескому долгу, от соблюд
ения которого ее избавляло пренебрежительное равнодушие мужа. Императ
рица очень терпимо относилась к грешкам такого рода, если они проделывал
ись втайне, не на виду. К тому же она достаточно сильно не любила племянник
а, чтобы не злорадствовать по поводу его роли «рогатого потентата». Одна
ко пылкий темперамент великой княгини давал все основания опасаться, ка
к бы увлечения не разрослись в открытый скандал. Во избежание этого импе
ратрица Елизавета постоянно удаляла из Петербурга лиц, слишком открыто
и долго пользовавшихся расположением Екатерины. Поэтому-то, хотя за «па
лку» брались многие, но настоящего «капрала» не оказалось. Этот «капрал»
явился уже в последние годы царствования Елизаветы в лице Григория Орло
ва, впоследствии графа и всесильного фаворита.
Братья Григорий и Алексей Орловы происходили из незначительного дворя
нского рода. Особым умом они не отличались. Зато в отношении физических д
остоинств братья Орловы были вне сравнения. Рослые, коренастые богатыри
, способные выстоять в бою «грудь против груди» с доброй сотней посадски
х, пить без перерыва и просыпа и в любой момент учинить любой дебош. Ну, а со
ответственно с этим всякое умственное напряжение казалось им невыноси
мым. Во всяком случае уж не философские беседы и не образовательное чтен
ие связали Екатерину с Григорием. Но у Екатерины ума вполне хватало на дв
оих и более. Для осуществления ее планов ей нужна была не нравственная, а и
менно стихийная физическая сила. Между тем наступало время, когда вопрос
«быть или не быть» встал перед Екатериной с особенной остротой. В таких с
лучаях физическая сила очень часто является решающей. Она и была призван
а решить положение, и положение было решено в пользу Екатерины.
Случилось это сейчас же после смерти императрицы Елизаветы, когда на кар
ту было поставлено не только положение самой Екатерины, но и всей династ
ии. Император Петр III с самого начала повел себя в высшей степени неумно. Не
зная и не желая знать настроения и симпатии русского общества, он пошел п
ротив того, что было для этого общества священным. Все русское общество н
енавидело Фридриха II и с восторгом приветствовало успехи русского оруж
ия, заставившего трепетать даже Берлин, а между тем первым актом воцарив
шегося Петра III были: отозвание русских войск и полнейший отказ от возмож
ности воспользоваться выгодным положением, занятым Россией. И это восст
ановило против Петра III армию. Глумление над православием, отобрание церк
овных имуществ и попытка нарядить священников в костюмы лютеранских па
сторов восстановили против Петра духовенство и простой народ. Служилую
и родовую знать оскорбляло явное предпочтение, которое оказывалось вся
ким немецким авантюристам. Словом, не было такого общественного слоя, в к
отором правление Петра III не вызывало бы негодования и раздражения. Екате
рина видела, что Петр ведет себя, семью и всю династию к явной гибели. Она н
е могла оставаться равнодушной зрительницей. К тому же ее собственное по
ложение с каждым часом становилось все невыносимее. Петр публично оскор
блял жену, открыто показывался со своей фавориткой Елизаветой Воронцов
ой и не скрывал намерения заточить императрицу-супругу в монастырь. Мед
лить было нельзя Ц это отлично сознавали сама Екатерина и кружок ее инт
имных друзей. В этом кружке главную роль играли граф Никита Панин, княгин
я Дашкова (сестра Елизаветы Воронцовой; сестры были в большой вражде), бра
тья Разумовские и братья Орловы. Панин и Дашкова были мозгом кружка, брат
ья Орловы Ц мускулами его. Но все одинаково сходились в ненависти к импе
ратору Петру III и в обожании ласковой, приветливой, умной императрицы Ека
терины. Неужели дать Петру III, этому грубому, вечно хмельному человеку, зат
равить ее? Нет, об этом не могло быть и речи! «Его» надо было устранить. Но во
т дальше-то как быть?
А это «дальше» требовало серьезного обсуждения. Конечно, в силу завещани
я императрицы Елизаветы права на трон принадлежали после Петра малолет
нему Павлу. Кроме того, если Петр III хотя бы с материнской стороны принадле
жал к русскому царствующему дому, то Екатерина уже ни с какой стороны не б
ыла русской принцессой. Поэтому самое большее, на что она могла рассчиты
вать, не нарушая законов престолонаследия, Ц это на регентство при мало
летнем императоре Павле. Но память о Бироне, Меншикове, Анне Леопольдовн
е и судьбе заточенного императора Иоанна Антоновича была еще свежа, и оп
ыт прошлого достаточно ясно свидетельствовал, что регентство неминуем
о превратится в губительную для страны борьбу партий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13