– Когда Саманта еще училась у вас, вы не предлагали ей заниматься проституцией?Джереми вытаращил глаза. Бентс остался доволен собой. В словесном фехтовании с интеллектуалом он сразу выиграл несколько очков.– Бог мой! Вы что, спятили?!– Не предлагали ли вы ей связанную с проституцией тему для дипломной работы? – уточнил он.Джереми Лидс быстро оправился от укола.– Вы употребили неверный термин. Речь шла конкретно не о проституции, а о «психологии улицы» – что заставляет людей искать там средства к существованию, торговать своим телом, наркотиками и тому подобное. Тема интересная, согласитесь. Меня как-то осенило в удачный момент, и я отдал эту идею на откуп Саманте. Совершенно бескорыстно, и о том не жалею. Она блестяще справилась с заданием. Печально лишь, что результат привел к нежелательным последствиям.– В каком смысле?– В смысле нашего брака. Я настолько был ею очарован, что предложил Саманте соединить наши судьбы, и допустил ошибку.– Какую?Лукавая, кошачья улыбка появилась на лице профессора.– Я поздно осознал, что мы пролагаем разные тропинки в жизненных джунглях, по-иному собираемся строить свои карьеры.– Она решила идти своим путем?В ответ Джереми молча пожал плечами.– И вы нашли себе новый объект для приложения своих идей и способностей?Профессор явно начал терять терпение.– Мужчина по своей натуре не склонен к одинокому существованию. Надеюсь, вам, детектив, из вашего богатого личного и служебного опыта это известно.– Но ведь вы все же сожалеете, что ваш брак с Самантой распался? Или я ошибаюсь?Теперь глаза профессора сощурились до узких щелочек, как смотровые прорези в танковой броне, и из них устремились на лицо полицейского два изучающих луча.– Я сказал лишь то, что имел в виду, а именно: мне жаль, что мы не пошли по жизни вместе, а расстались в самом начале пути.Бентс ему не поверил. Ни одному его слову, ни его глазам, ни улыбочкам. Профессор Джереми Лидс был насквозь фальшивый, а душа его сжалась в комочек и теперь трепетала от страха, несмотря на внешнюю браваду. Но связан ли был этот страх с какой-то конкретной виной, или его просто напугал явившийся к нему полицейский? Смог бы Джереми срежиссировать подлый спектакль с таинственным «Джоном» в главной роли? Бентсу надо было все это обдумать, лучше в одиночестве и с сигаретой в зубах.– Будьте откровенны, детектив, не пудрите мне мозги. Вы думаете, я в чем-то замешан. Скажите прямо, и я прямо вам отвечу. К тому, что происходит с Самантой сейчас, я никакого отношения не имею. И ничего плохого никогда бы ей не сделал. И мне сейчас абсолютно безразлично, что она вдруг вздумала найти себе работу опять у меня под боком.Он вытянул шею, приблизив свое лицо совсем близко к лицу полицейского, и понизил голос почти до доверительного шепота.– Знаешь, дружище, в ней что-то было и до сих пор есть. Я тогда втрескался в нее по уши. Это не просто женский шарм, а некая харизма интеллектуальной женственности. Вот почему я выделил ее из всех других студенток.Бентс изобразил на лице понимающую ухмылку:– Трахнул, вошел во вкус, женился, ну и... заскучал?– Вроде того. Во всех мужчинах природой заложено желание одерживать победы, а затем стремиться к новому. И поверь, что я не из тех, кто любит топтаться на уже пройденной дорожке. Не я звал ее обратно в Новый Орлеан, а раз уж у нее так сложилось, мне наплевать, что она тут делает. Для меня она – приятное воспоминание и не более.– Другая студентка заняла ее место?– За это в нашей стране не сажают на электрический стул.– И даже не кастрируют.Оба они посмеялись и расстались после заверений профессора в готовности всегда ответить на любые вопросы, если таковые возникнут.Выйдя из здания университета, Бентс ощутил, что смена погоды тягостно действует на настроение, так же, как и общение с псевдолевым профессором психологии. Солнце заволокли плотные, обещающие дождь облака, влажная душная жара стала невыносимой. И в тон этому всему была мысль, уныло свербящая, как больной зуб: насколько зыбко и ошибочно наше представление о том, что в мире правит справедливость. Как могла столь яркая и умная женщина отдать свое красивое тело и, наверное, чувства подобному ничтожному слизняку?Скорее бы хлынул ливень и разрядил атмосферу! Впрочем, никакому дождю не смыть грязь с улиц Нового Орлеана и не очистить души его обитателей.Бентс вздрогнул. Неужто он проникся настроением неизвестного маньяка, за которым начал охоту? Это опасно, хотя иногда бывает и полезно.Забравшись в машину, Рик не тронулся со стоянки, а открыл все окна и зажег от прикуривателя вожделенный «Кэмел». Он смотрел на парней и девушек, устроившихся на газонах группками и поодиночке, читающих книги и конспекты, отключив себя от мира музыкальными наушниками.Не все проводили время за учебой. Кто-то разминался на траве после сидения в душной аудитории, кто-то смеялся неизвестно чему, а некоторые парочки, отведя от губ самокрутки с марихуаной, вожделенно целовались. Весь этот молодняк словно бы не ведал, как скоро в огромной забегаловке под вывеской «Реальная жизнь» его зажарят, разложат по тарелочкам и съедят ждущие наступления этого момента жестокие взрослые.Уже выезжая с подъездной дороги на скоростную магистраль, Бентс вдруг ощутил на себе именно такой «взрослый» взгляд, и настолько он был материален и нес в себе такой энергетический заряд ненависти, смешанной с презрением, что нажать на тормоз и оглядеться по сторонам было естественным желанием.Бентс попытался определить, откуда этот взгляд был направлен. Вроде бы никто на университетском дворе и на автобусной остановке на обочине шоссе не вел себя как-то необычно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109