– Он пытается держаться, Анастасия, – пояснил Утер. – Как и все мы.
– Мне кажется, это не самый лучший способ…
– Придумаешь лучше – заходи, – просто сказал король. – Ты где была ночью?
– Спала. В основном.
– Спала? – Утер вытащил откуда-то еще одну бутылку, изучающее посмотрел на нее и поставил на стол перед собой, между книгами и пистолетом. – Надо же, у тебя нервы крепче, чем у меня.
– Дело не в нервах. Я просто устала.
«И я надеялась, что утро вечера мудренее. Зря».
– Я тоже устал от всего от этого, – пробормотал король, – но уснуть мне не дали. Вот он, – Утер ткнул в плечо Смайли. – Всю ночь приносил новости, и ни одна из этих новостей не была хорошей.
Оказалось, что на время Настиного сна мир не перестал вращаться. Запущенная Леонардом череда безумств, убийств и преступных глупостей продолжалась повсюду в реальном мире, а затем и на всех телевизионных каналах. Вокруг замка тоже было неспокойно. Людей становилось все больше, задние напирали на передних, некоторые не выдерживали и падали, чтобы тут же быть затоптанными. Кто-то из охранников предложил перестрелять несчастных, чтобы сократить их страдания, но ему не без оснований заметили, что патронов для этой гуманной миссии не хватит.
А касательно страданий… Пролежав несколько часов в наручниках, королевский секретарь взорвался изнутри, забрызгав зеленой, гнилостно пахнущей субстанцией своих охранников, стены, пол, потолок и пейзаж второй половины XIX века.
– Как Покровский, – напомнила Настя.
– Как бомба, – возразил Утер. – Будем надеяться, что эта штука не передается через кожу, иначе те двое охранников тоже превратятся в зомби.
– Но Покровский прожил с этой штукой несколько месяцев. Правда, в подвале.
– Секретарю отдали приказ, – Смайли наконец оторвался от жестянки. – Приказ – идти и долбить пол во дворце. Поскольку он был скован, то не мог исполнить приказ. В итоге – внутренний конфликт с летальным исходом.
– А эти, которые снаружи… Они ведь не взрываются? Ведь у них пока тоже не получается исполнить приказ.
– Взрываются, – сказал Смайли. – Но очень немногие. Основная масса чувствует себя замечательно.
– Но это странно…
– Что – странно? Что именно из всего этого кажется тебе странным? – Утер широким жестом предложил Насте выбрать. – Я бы спросил по-другому: что-нибудь кажется тебе нормальным? Лично мне нормальным кажется только этот пулемет в углу. Все остальное… – Утер неодобрительно зацокал губами. – Я не доверяю всему остальному.
– Производственный брак, – сказал Смайли, и Насте потребовалось некоторое время, чтобы понять – гном отвечает на ее вопрос. – Твой Леонард никакой не бог. Если вот это, – Смайли кивнул в сторону окна, – и есть его новая раса, которой он собирается заселить землю… Жуть. Я ему не завидую. Половина из них повзрывается по непонятным причинам, а вторая половина будет вот так тупо топтаться на одном месте.
– Недоработанная модель, – сделал вывод Утер, вряд ли отдавая себе отчет, что говорит про своего собственного секретаря.
– Вряд ли это – новая раса, – Настя попыталась оспорить концепцию Смайли, но гном всем своим видом дал понять, что спор на такую тему его совершенно не интересует.
Еще ночью над замком пролетал вертолет, и Смайли предположил, что это и есть обещанная Лайманом военная помощь.
– Я еще раз позвоню, – пообещала Настя, но Смайли отрицательно мотнул головой, что означало – не позвонишь. Около пяти утра все проводные телефоны в замке замолчали, а мобильная связь превратилась в хрипы и щелчки, перемежаемые сообщениями о трудностях соединения.
– Я всегда мечтал завести в замке голубиную почту, – вздохнул Утер. – Как раз на такой случай.
– И без голубей тошно, – возразил Смайли и сбросил со стола какой-то листок бумаги, оказавшийся последним посланием из внешнего мира, пришедшим по факсу в четыре тридцать две. Из внешнего мира сообщали, что специально подготовленная группа детей ночи отправилась в Лионею, чтобы свести счеты с семьей Андерсонов.
– Они думают, что все это устроили мы, – рассмеялся Утер. – Чтобы истребить вампиров по всему миру. Идиоты.
– Да, они вас сильно переоценивают, – не очень удачно согласилась Настя, читая письмо, после которого Утер и Смайли, собственно, и пустились во все тяжкие, каждый по-своему. Письмо заканчивалось зловещей фразой: «Всего хорошего».
– Были другие письма, – вспомнил Утер. – Все об одном: у нас своих проблем полно, выкручивайтесь сами. Вот мы и выкручиваемся. Вкручиваемся и выкручиваемся… – он всадил штопор в пробку.
– Ваше величество, – неодобрительно проговорила Настя. – А если…
– Вампиры если и сунутся, то ночью, – заверил ее Утер. – А к ночи я приду в себя. Послушай, – он отставил бутылку и даже немного посерьезнел, хотя, может быть, это была всего лишь игра света и теней на лице короля. – Денис… Он действительно не полетел в Канаду на том самолете?
Настя кивнула.
– Он где-то в другом месте? С ним все в порядке?
Настя хотела покрутить пальцем у виска – кто сейчас может ручаться в таких делах? Однако Утер все же был королевской особой, а потом…
– С ним все в порядке, – сказала она.
– Хоть с кем-то все в порядке, – вздохнул Утер, выдернул пробку из бутылки и предложил Насте присоединиться, но она деликатно отказалась.
Настя не поверила Смайли на слово и попробовала дозвониться до Лаймана, однако телефоны во дворце и вправду молчали. Тогда Настя поднялась на верхний этаж и принялась поочередно набирать все номера из записной книжки своего мобильника: Монахова, Эсгарот-младший, Тушкан, Денис…
Через несколько минут ее охватило отчаяние, невыносимое настолько, что Настя вернулась в начало списка и ткнула в надпись «Армандо»… Но чуда не произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163