– Он резким движением провел по газете. – Я бы стер с лица земли эту гнусную газетенку. – Он снова встал. – Простите мою прямоту, мисс Дункан, но есть реальность, которую вы и ваши сестры, видимо, не способны осознать. Женщины не должны вести кампании подобного рода. Это бездумная, продиктованная одними эмоциями нападка на пэра королевства с целью причинить ему как можно больший вред, и вам удалось добиться этой цели. Ему полагается денежная компенсация за неприятности, даже страдания, причиненные этой вашей газетой-сплетницей, сеятельницей грязных слухов. Советую вам и вашим сестрам впредь ограничиваться сплетнями, затрагивающими только ваш круг, и воздерживаться от вольного обращения с пером и бумагой.
Он поднялся. Пруденс между тем продолжала молча сидеть, словно лишилась на мгновение дара речи и потеряла способность двигаться.
– Простите, мисс Дункан. Мне надо подготовить кое-какие документы.
Он шагнул к двери и открыл ее.
– Тадиус, проводи высокородную мисс Дункан.
Пруденс встала, позволила вывести себя из кабинета сэра Гидеона и через две минуты уже стояла под мелко моросящим дождем возле закрытой двери его конторы.
Она посмотрела на часы, которые вынула из нагрудного кармашка. Было всего двадцать минут пятого. За каких-то полчаса ее отчитали, как нерадивую школьницу, и выпроводили на улицу. Ей следовало перехватить инициативу, как советовал Макс, но она выпустила ее из рук. В ушах все еще стоял голос законника, произносившего эту покровительственную и оскорбительную речь. Никто никогда не осмеливался говорить с ней в подобном тоне.
Она стремительно повернулась и с силой распахнула дверь. Никому, даже королевскому советнику сэру Гидеону Молверну, это не сойдет с рук.
В приглушенном гуле кафе-чайной Фортнума Честити и Констанс цедили чай мелкими глотками, наблюдая в длинные высокие окна череду прохожих, ловко сновавших от одной двери к другой по Пиккадилли под мелким дождиком, который все усиливался, а потом полил как из ведра.
– Как там она, хотела бы я знать, – уже в который раз пробормотала Честити. – Даже мое любимое миндальное печенье не лезет в горло.
– Если ты лишишь себя удовольствия, Пруденс это не поможет и не улучшит исход дела, – заметила Констанс, беря с тарелки сандвич с огурцом. – Давай лучше подумаем, как найти мужа для Дотти Нортроп. Ты уже придумала, как ей деликатно намекнуть, чтобы она сменила манеру одеваться?
Честити была рада отвлечься от мрачных мыслей, порылась в сумочке и извлекла из нее лист бумаги.
– По-моему, лучше всего отправить ей письмо. – И она передала листок сестре. – Я предложила ей посетить дом номер десять на Манчестер-сквер в следующую среду днем и познакомиться там с лордом Альфредом Робертсом, которого она, возможно, сочтет подходящей партией.
– Но как мы заманим на прием лорда Альфреда Робертса? – спросила Констанс. – Он так же, как и наш отец, предпочитает клубы. Не могу себе представить его с чашкой чаю, занятого болтовней ни о чем с такими дамами, как леди Уинтроп или Мэри и Марта Бейнбридж.
– Его приведет отец, – уверенно сказала Честити. – Мы с ним уже поговорили. Я сказала отцу, что нам необходимо более интересное общество для наших сред, а поскольку лорд Альфред был закадычным другом мамы и теперь довольно одинок, мы хотели бы включить его в число завсегдатаев наших сред.
Констанс рассмеялась.
– И что сказал отец?
– Немного побрюзжал, а потом обещал подумать об этом. Он тоже говорит, что Альфред сейчас один как перст и ему просто необходимо немного встряхнуться. А мы предложим ему не только чай, но и еще кое-что.
– Ну, это проще простого. Остается только деликатно намекнуть Дотти насчет ее откровенных декольте и злоупотребления косметикой.
– Об этом я упомянула в конце письма, которое собираюсь отправить.
И она ткнула пальцем в письмо, лежащее на столе перед сестрой.
Констанс прочла и разразилась смехом:
– О, в таких делах ты не знаешь себе равных, Чес. «Джентльмен, о котором идет речь, старомоден, застенчив и опасается дам. Поэтому «Леди Мейфэра» порекомендовала бы для первого знакомства самое эффектное и элегантное платье. Редакция «Леди Мейфэра» убеждена, что лорд Альфред Роберте при правильном и тактичном поведении скоро утратит свою сдержанность и молчаливость и покажет себя прекрасным собеседником, способным наслаждаться всеми радостями светской жизни».
– Я подумала, это то, что надо, – сказала Честити благодушно. – Уверена, они составят прекрасную пару. Заполнят пустоту в жизни друг друга, если ты понимаешь, что я имею в виду. Ну хватит тебе смеяться, Кон. – Чес не удержалась и тоже прыснула, поперхнувшись крошками кекса.
Констанс похлопала ее по спине.
– Пру это письмо понравится.
Обе повернулись к окну и выглянули на улицу в надежде увидеть наемный экипаж и выскочившую из него сестру.
Гидеон с трудом удержался, чтобы не вскочить на ноги, так изумлен был внезапным возвращением посетительницы. Но это была совсем не та женщина, которую только что выпроводили из его конторы. Она полыхала, как пламя. Он так и не мог разглядеть ее глаза под толстыми линзами очков, но почти физически ощущал, как они горят.
– Не понимаю, почему вы вообразили, будто имеете право обращаться со мной или любым другим клиентом со снисходительным презрением, – выпалила Пруденс, ставя свою объемистую сумку на стол адвоката. – Если вы заранее приняли решение, то почему согласились на консультацию? Чтобы позабавиться? Вероятно, женщины для вас – игрушки?
Она принялась снимать перчатки, стягивая их поочередно с каждого пальца, и каждое движение будто разделяло ее слова и подчеркивало их значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94