На столе, где вместо тарелок были большие листья, лежал зажаренный поросенок и еще какие-то кушанья. Была на пленке и новобрачная.
На двух кадрах. На одном она закрыла лицо руками и повернулась спиной к объективу. На другом ее опять-таки было видно со спины. Платье на ней было ярко-голубого и желтого цветов. Все это мне мало помогало.
Но, по крайней мере, теперь я знал, к кому мне обратиться за помощью.
Всего-то нужно было отыскать кого-нибудь из этих гостей или того, кто совершал церемонию на Гавайях. От них я наверняка узнаю, кто эта девушка, на которой женился Уэбб, по крайней мере, они смогут ее мне описать так, чтобы я ее узнал при встрече. Я все еще не знал точно, где именно происходило бракосочетание, но был уверен, что где-то на Гавайях хранится запись о нем. И конечно, там все это и началось. Словом, все было за то, чтобы отправиться на Гавайи.
Просмотр пленок дал мне еще одну деталь о девушке, на которой женился Уэбб. Она была брюнетка.
Я достал свой список. Весна — блондинки, лето — рыжие, осень — шатенки, зима — брюнетки. Зима: декабрь, январь и февраль. Рэйвен Мак-Кенна, Лоана Калеоха и Дороти — Дотти — Лассуэлл.
Я пока еще не виделся и не разговаривал с Лоаной Калеохой. Телефон и адрес Дотти были в Сан-Франциско, я туда звонил, но мне никто не ответил. Я попробовал еще раз и застал ее дома. И услышал такую же историю, что и от других девушек: она слышала о смерти Уэбба, но к ней это не имело никакого отношения, она не знала о его женитьбе. Последний месяц Дотти выступала в варьете «Бимбо» в Сан-Франциско на Колумбус-авеню.
Потом я снова позвонил в Гонолулу Лоане, но безуспешно.
Теперь из двенадцати девушек «В-а-а-у!» я не говорил только с Лоаной и Пэйджин Пэйдж. Если они, когда мне удастся с ними связаться, скажут, что не знают о женитьбе Уэбба и об убийстве... что тогда? Это будет означать, что одна из девушек мне солгала. Возможно, одна из брюнеток — три из двенадцати, размышлял я, Но тут я вспомнил Сью Мэйфэйр. Блэкки. Блэкки? Она была Мисс Сентябрь — шатенка. Я взял трубку и позвонил ей домой. Когда она ответила, я сказал:
— Блэкки, это Шелл.
— О, привет. Приезжай, я как раз практикуюсь.
— Ты... а-а... Я хочу задать тебе вопрос.
— Задашь здесь.
— Это займет одну минуту, а у тебя это будет.. — дольше. Послушай, в журнале ты снята шатенкой, а сейчас ты черненькая. Как это получается?
— Тогда я была шатенкой. Еще вопросы? Я нахмурился. Женщины иногда дают такие простые ответы, подумал я.
— Хорошо, но как ты стала брюнеткой теперь?
— Я покрасилась.
Поняли? Просто. Я спросил:
— А зачем?
— А что, нужна особая причина?
— До свидания, Блэкки.
— Эй, погоди минуту. Так ты приедешь?
— Сейчас не могу.
— А когда увидимся?
— Надеюсь, что скоро. Но я на несколько дней уезжаю.
— Куда?
— На Гавайи. Но ненадолго.
— О, Гавайи. Я бы тоже хотела туда поехать.
— Честно говоря, и я. Я позвоню тебе, когда вернусь.
— Не забудь о банкете.
— Не беспокойся! Я там буду. — Я подумал немного и добавил:
— Так или иначе.
— Я не хочу, чтобы ты пялил глаза на других женщин на этом празднике.
— Я... Ну... понимаешь... В этих обстоятельствах я вряд ли смогу... это не очень...
— Ох, дурачок, — весело засмеялась она. — Я шучу. Конечно же ты будешь смотреть в оба. В этом-то и весь смысл.
— Блэкки, мне нужно серьезно подумать...
— Ну, думай. Пока. — Она положила трубку.
«Ах, дьявол, — подумал я. — У этих девиц не выиграешь, но и проигрывать им — удовольствие».
Из стола я извлек ручку и несколько листков бумаги. Когда я говорил Блэкки, что мне нужно серьезно подумать, я не шутил. Я собирался записать все, что я знал или предполагал, включая то, что я узнал сегодня, выделить в этом деле все дыры, и посмотреть, как все это будет выглядеть на бумаге.
Частенько, когда проблему излагаешь на бумаге, бывает достаточно соединить разрозненные сведения и сделать логический вывод. Кроме того, все записано, нет нужды все факты держать в памяти. А иногда срабатывает ваше подсознание, и решение вас как бы осеняет. Я часто так делал, и это мне помогало. Мне нравилось, что некоторые меня даже называли «ищейка с подсознанием».
Прежде чем приступить к делу, я позвонил в аэропорт и заказал себе билет на ближайший рейс в Гонолулу. Самолет вылетал в восемь утра. Я начал писать.
Начал я с того, о чем рассказал мне Уэбб: его женитьба на Гавайях на одной из девушек «В-а-а-у!», полет домой, похищение, требование выкупа, пометил время, в которое я приехал к нему домой, и его убийство в пятницу вечером. Отдельно я вписал деревянную, ныне сгоревшую скульптуру Пана, которую Уэбб привез с собой и использовал, делая фотографии незадолго до того, как его убили. Отдельная запись была посвящена этой фотографии, веснушкам (вы помните где), утрате фото в темной аллее около клуба «Паризьенн», где на меня набросились подручные Эда Грея. Я упомянул обо всем важном и приложил к записям список из двенадцати имен.
Сейчас, после проведенного лично расследования, у меня были весьма весомые причины вычеркнуть из списка Блэкки, Жанетту и Чарли. По другим основаниям отпадали Ева и Кэнди, Джейн и Альма. Эти семь имен были жирно зачеркнуты. Из пяти оставшихся я не говорил только с Лоаной и Пэйджин, а трое тоже не вызывали подозрений, если они, конечно, не врали. После имени Пэйджин Пэйдж я написал: «Отсутствует в казино „Алжир“ с 14-го числа». Последнее, что я написал: «Девушка, на которой женился Уэбб, — брюнетка. Возможно, крашеная. Чушь».
У меня были кое-какие идеи, предположения. Их я тоже записал. Но главным образом я старался выстроить факты, сколько мог. Я снова прочел все написанное, но пока картина не особенно прояснялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68