Еще никогда Кендис не было так хорошо с мужчиной. Эд не спешил, и вскоре ей стало казаться, что весь мир сжался, и в нем остались только глаза Эда, которые казались бездонными, как колодцы. Они отражали ее собственный голод, ее желание и предчувствие близкого наслаждения. Кульминации они достигли одновременно, и Кендис, не удержавшись, вскрикнула от невероятной, невообразимой радости, которая накатила, захлестнула ее, как волна, и унесла прочь все печали и тревоги.
Потом они долго лежали рядом, усталые и абсолютно счастливые. Эд дремал, а Кендис не торопясь рассматривала комнату. Стены здесь были пастельно-голубыми, на окнах висели простые белые занавески. По сравнению с буйством красок внизу, эта комнатка во втором этаже представлялась спокойной, тихой гаванью, где хотелось думать о прекрасном.
– Ты спишь? – спросил Эд. Его рука поднялась, легла на ее обнаженный живот, и Кендис почувствовала, как ее тело снова встрепенулось и напряглось.
– Нет.
– Я хотел тебя с того самого дня, когда впервые увидел.
Кендис долго молчала, потом сказала:
– Я знаю.
Рука Эда двинулась вверх, коснулась ее груди, и Кендис не сдержала сладостной дрожи.
– А ты… ты хотела меня? – спросил Эд.
– Я хочу тебя сейчас, – ответила Кендис, поворачиваясь к нему. – Разве тебе этого мало?
– Это гораздо больше, чем я мог надеяться! – сказал Эд и снова привлек ее к себе.
Много времени спустя, когда вечернее солнце коснулось вершин холмов на западе, они наконец спустились вниз.
– Здесь где-то было вино, – пробормотал Эд, заглядывая в холодильник. – Погляди-ка в буфете, может, отыщешь пару стаканов.
Кендис послушно отправилась в гостиную. Сосновый буфет в углу был буквально забит глиняной и фаянсовой посудой, а также стаканами из толстого пузырчатого стекла. Чтобы подойти к нему, Кендис пришлось обогнуть высокую конторку темного дерева. При этом взгляд ее упал на крошечный ящик, из которого торчал уголок письма. Письмо начиналось словами «Дорогой Эдвард…».
Несколько секунд Кендис боролась с собой, потом, не в силах справиться с любопытством, наклонилась и, оглянувшись на кухонную дверь, вытащила письмо из щели еще немного.
«Дорогой Эдвард, – прочла она. – Тетя Джин была очень рада твоему приезду. Каждый твой визит буквально возвращает ее к жизни. Последний чек она получила три дня назад. Не стану скрывать – деньги подоспели вовремя. Тетя очень благодарна тебе за поддержку и щедрость, которую ты…»
– Нашла?.. – донесся до Кендис голос Эда.
– Да! – крикнула она в ответ и, поспешно сунув письмо обратно в ящик, схватила с полки два стакана. – Иду.
Вернувшись в кухню, где Эд возился с бутылкой вина, Кендис с новым интересом поглядела на него.
– Ты, должно быть, очень горюешь по своей тете, – проговорила она. – Скажи, ты часто у нее бывал?
– Да, частенько. – Он пожал плечами. – Под конец она была уже немного того… Мне пришлось нанять сиделку, которая постоянно у нее жила.
– Понятно, – заметила Кендис небрежно. – Должно быть, это обходилось недешево?
Эд слегка покраснел.
– Родственники тоже помогали, – сказал он и отвернулся. – Где, черт возьми, стаканы? – пробурчал он. – Еще полчаса, и я ее, пожалуй, открою…
И снова они сидели на крыльце, глядя, как солнце опускается за холмы. Наступили сумерки, с полей потянуло прохладным ветром, и верхушки деревьев глухо зашептались. Озябнув, Кендис придвинулась ближе к Эду, и он обнял ее за плечи. «Какая глубокая тишина, – подумала Кендис. – В Лондоне такого не бывает…»
Ее мысли блуждали, перескакивая с одного предмета на другой. Вот они наткнулись на Хизер – и брезгливо отскочили, прежде чем Кендис успела снова почувствовать боль и горечь предательства. «Не буду об этом думать, – решила она. – Хизер того не стоит».
– Как не хочется возвращаться! – сказала она неожиданно.
– Давай останемся на ночь, – предложил Эд.
– А можно?
– Это мой дом, – ответил он и крепче прижал ее к себе. – Мы можем жить здесь столько, сколько захотим.
Глава 19
Прошло целых три дня, прежде чем Мэгги собралась позвонить Чарльзу Оллсопу, чтобы поговорить с ним о своем возвращении на работу. Дождавшись, пока приедет Пэдди, она попросила ее унести Люсию в гостиную.
– Это деловой разговор, – сказала Мэгги. – Я не хочу, чтобы Чарльз слышал, как на заднем плане плачет ребенок.
– Правильно, – одобрила Пэдди и взглянула на лежащие на телефонном столике рекламки. – А это что? Лондонские квартиры?
– Да, их прислали сегодня утром. Я их уже просмотрела и пометила крестиком подходящие предложения. Можешь посмотреть, если хочешь.
Когда Пэдди унесла Люсию в гостиную, Мэгги набрала номер «Оллсоп пабликейшнз».
– Алло, – быстро сказала она, когда ее соединили. – Я хочу поговорить с мистером Чарльзом Оллсопом. Передайте ему, что звонит Мэгги Филипс. – На лице ее появилась улыбка. – А, это ты, Дорин? Спасибо, у меня все хорошо. Да, Люсия отлично себя чувствует. Настоящая мартышка!..
Пэдди вручила Люсии розового резинового осьминога, который с некоторых пор был ее любимой игрушкой, и, на секунду выглянув из гостиной, ободряюще улыбнулась невестке. «Наконец-то она стала похожа на настоящую Мэгги», – подумала Пэдди. С тех пор как Мэгги начала высыпаться, она стала гораздо спокойнее, жизнерадостнее, увереннее и даже пыталась командовать. Трудности больше не пугали ее, а наоборот – вызывали желание поскорее справиться с ними.
– Я буду скучать по тебе, лапочка, – шепнула Пэдди Люсии, которая, оставив осьминога в покое, вцепилась ей в палец. – Но в Лондоне ты действительно будешь счастливее, правда?
Вздохнув, она взяла в руки рекламку агентства недвижимости и стала читать описание приглянувшегося Мэгги дома, стараясь не особенно ужасаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113