Джоанна взяла бутылочку, засунула соску ребенку в рот и стала тихонько укачивать. Вскоре веки Джоэль затрепетали, глаза стали сонными и превратились в две крохотные щелочки.
Галина обхватила себя руками, точно сразу замерзла.
- Так что же произошло дальше? - спросила Джоанна. - Что случилось с Клаудией?
* * *
Галина коротала пустые дни, кормя, купая и пеленая чужих дочерей.
Продолжала частые ритуальные уборки в доме.
Находила осколки жизни Клаудии и создавала из них нечто вроде святилища. Старые поздравления с днем рождения. Фотографии. Письма. Полусгоревшие ароматические свечи. Крохотные украшения из самых дешевых. И занималась в этом святилище тем, чем люди занимаются в храмах, - молила о чуде.
А чудеса иногда в самом деле случаются.
Вот женщина просыпается утром. Надевает ту же немодную рубашку, что накануне, садится за кухонный стол и без всякой охоты съедает завтрак - черствую кукурузную лепешку с фруктами: не потому что голодна, а потому что так положено. Пылесосит ковер, который чистила столько раз, что ворс на нем почти весь вылез. Вытирает пыль со всей мебели в доме, перемывает посуду и натирает полы. Потом снова садится за кухонный стол, потому что наступила пора обедать.
И вдруг раздается стук в парадную дверь. Женщина тяжело поднимается, но не сразу, потому что надеется, что посетитель уйдет и оставит ее в покое. Но гость не уходит. Приходится встать, доковылять до двери и спросить, кто там.
Из-за двери что-то бормочут. Какое-то слово на букву "м". Женщина не узнает голоса, но он что-то затрагивает в ее душе. Приходится снова спрашивать: «Кто там?»
Теперь, кроме "м", слышны и другие буквы, "м" больше не сирота. Женщина внезапно понимает, что тот, кто стоит за дверью, не называет своего имени. Обращаются к ней. Но так к ней может обращаться всего один человек на свете.
Ее сердце замирает, как короткое замыкание в электрической сети. Женщина открывает замок, распахивает дверь. А гостья шепчет снова и снова: «Мама! Мама! Мама!» И падает ей в объятия.
* * *
Они нашли ей убежище.
Колумбия - большая страна.
Тетя Сальма приходилась Клаудии теткой не по крови, а по старой дружбе. Старая дева с давних пор стала в семье Галины почти своей и неизменно присутствовала на всех праздниках, конфирмациях и похоронах. Они отправились к ней в Фортул, где когда-то родилась Галина.
Выехали на следующий день.
Клаудия уверяла родителей, что Риохас не знает ее фамилии. Все новообращенные в веру ФАРК меняли имена, чтобы не допустить расправы над семьями.
Но Галина понимала, что это не слишком защитит ее дочь.
Беременность Клаудии бросалась в глаза. А Риохас теперь начнет прочесывать провинции.
Это только Галина, ослепленная радостью, не разглядела сразу. Ни у двери, где смотрела на дочь полными слез глазами, ни у кухонного стола, где они обнимались, словно путешественники, выжившие после кораблекрушения. И только после того как они оторвались друг от друга и она окинула Клаудию взглядом, желая убедиться, что с ней все в порядке, - только тогда заметила изменения.
- Да ты беременна!
Два года назад Клаудия не преминула бы съязвить по поводу утраченной матерью наблюдательности. Но теперь только кивнула.
- От кого?
Дочь рассказала. Она не собиралась снова возвращаться к этой теме - хотела покончить с ней разом. Взяла Галину за обе руки и говорила, тихо, медленно, спокойно. И хорошо, что она держала мать за руки. Та очень хотела дать им волю: броситься кого-то бить, зажать себе уши. Заткнуть рот, чтобы не закричать. Каково матери слушать подобное о собственной дочери?
Ни одна из них не упомянула об аборте.
Возможно, было уже поздно. А возможно, дело не в этом. Просто они были по-другому воспитаны.
Тетя Сальма жила на чистенькой молочной ферме за городом, и это позволяло Клаудии оставаться в относительном уединении и безвестности. По крайней мере на некоторое время. По крайней мере до рождения ребенка.
Сальме рассказали достаточно, чтобы она поняла, насколько серьезно положение Клаудии. Все вместе сочинили историю для не в меру любопытных: несчастливая любовь, нежданная беременность. Девушка не хочет, чтобы знакомые видели ее в такой неприглядной ситуации.
Галина с мужем навещали дочь каждые две недели. Выезжали поздно вечером и несколько раз останавливались по дороге, чтобы убедиться, что за ними не следуют подозрительные машины. Чаще видеться было рискованно. Реже - невыносимо.
С помощью местной индейской повитухи Клаудия родила девочку.
Галина сомневалась, сумеет ли отнестись к новорожденной как к своей внучке. Но когда девочка появилась на свет Божий, в каждой ее черточке она узнала свою дочь. И перенеслась в прошлое. На больничную койку в Боготе, где царили запахи крови, спирта и талька, а плачущий ребенок уже тогда старался ухватить ручонками что-то недосягаемое.
Новорожденную нарекли по имени бабушки Клаудии со стороны отца - певички Софи. Девочку запеленали, окрестили, и те, кому дано было знать о ее существовании, окружили любовью.
На какое-то краткое, мимолетное время Галина оттаяла и наслаждалась особым счастьем быть abuela. Приезжая с игрушками в Фортул, она ничем не отличалась от всех остальных людей, навещающих внуков. Всем говорила, что Клаудия живет там, потому что ее муж работает на рафинадном заводе. А сама не наведывается в Боготу, поскольку ребенок еще слишком мал для путешествий. Что дочери приходится постоянно сидеть дома из-за плохой погоды или потому, что у Софии аллергия на солнце.
Но вот наступило время, когда притворяться стало больше невозможно.
Как-то раз Сальма возвратилась с рынка чуть не в обмороке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91