что же касается младшего – юного Ральфа, то он воспитывает его при себе.
Слова эти сильно удивили Малькольма Стюарта, привыкшего считать слабым и бесчестным всякого, кто не мстит детям за обиды их отцов.
Так поступить мог, по его мнению, один лишь монах, и то в торжественную минуту смертной агонии. Здесь же король, к тому же воинственный, прощает обиды, словно так и должно было быть!
– Впрочем, – прибавил сэр Джеймс, – не советовал бы я тебе говорить при дворе о твоей склонности к монашеской жизни: тебя сей же час прозовут юным монахом.
Малькольм сильно покраснел и твердо решил не выдавать себя.

ГЛАВА V
Пир Виттингена

На следующее утро королевский кортеж двинулся из Понтефракто. В минуту отъезда сэр Джемс представил леди Иоанне де Бофор своего юного родственника. Тут только Малькольм увидел восхитительное создание с ясными голубыми глазками, со свеженьким розовым личиком, обрамленным белокурыми волосами. Девушка, краснея, ласково приветствовала его с истинно королевским величием. Леди Иоанна так поразила Малькольма, что он просто остолбенел, вспомнив о своей вчерашней ошибке.
Дорогой сэр Джемс, погруженный в мысли о даме своего сердца, предоставил Малькольма самому себе, потому что, несмотря на многочисленное общество, юноша не знал никого, исключая герцога Бедфордского, занятого серьезным разговором с королем и лордом Варвиком, Никеля Берда, лорда Мармиона и некоторых других, составляющих свиту и ехавших поодаль.
Малькольм совершенно пал духом и вообразил, что все пренебрегают им за его невзрачную наружность и затрапезный наряд, но более всего рассердили его эти насмешливые взгляды, которые, как ему показалось, бросал на него молодой Ральф Перси. Недовольство его росло все более и более, и он решился во чтобы то ни стало добиться у короля позволения исполнить свое прежнее намерение – постричься в монахи. Только там, по его мнению, он избавится от света и всецело предастся прелестям уединения. Путники остановились обедать у одного Йоркского рыцаря, но король Генрих, не желая вводить хозяина в лишние расходы, решил, что только дамы и принцы будут у него обедать, а остальные спутники, составляющие свиту, отправятся в соседнюю гостиницу.
Сэр Джемс совершенно забыл о своем кузене, и Малькольм в нерешительности остался у входной двери. Вдруг мимо него прошел Ральф, и, увидев его, крикнул:
– А, вы здесь! Пойдемте вместе. – Потом, указав на дом, прибавил: – Туда входят только личности королевской крови. У нас будет веселее.
Малькольму неловко было признаться, что он тоже королевской крови, и он с благодарностью принял предложение Ральфа. Но Бердсбери, схватив за поводья его лошадь, вскричал:
– Нет, сэр, ваше место не там!
– Ах, оставьте меня! – умолял Малькольм, совершенно растерявшись. Он взглянул на Перси, и увидел его озадаченный и насмешливый взгляд. – Они обойдутся без меня!
– Вы никогда не получите себе надлежащего места, если сами не завоюете его, – ответил старый джентльмен, проводил растерявшегося юношу до двери и прибавив: – Ради чести Шотландии, сэр! – громко провозгласил Малькольма по титулу и втолкнул его в зал.
Очутившись таким образом среди высшего общества и оглушенный громким разговором и суетой, Малькольм совершенно потерял голову и не знал куда деваться. На его несчастье один из сыновей хозяина как-то неловко толкнул его и чуть было не свалил с ног.
Вдруг чей-то голос, сперва по-французски, потом на ломаном английском языке ласково предложил ему место. Малькольм поспешил сесть. Личность, так предупредительно помогшая ему в критическом положении, была никто иной, как Эклермонда Люксембургская, – та самая девушка, которую он принял за Жанну Сомерсетскую. Малькольм был слишком сконфужен, чтобы сразу осмелиться поднять глаза на кого бы то ни было; и только съев пирог и выпив стакан вина, предложенные ему соседкой, он немного оправился и произнес несколько несвязных слов в ответ на вопрос молодой девушки насчет их путешествия.
Тут Малькольм вскинул на нее робкий, но вместе с тем такой благодарный взгляд, что она невольно проговорила:
– Я тоже, как и вы иностранка, милорд.
При звуке этого тихого, ласкающего голоса, Малькольм совсем ободрился, и только тогда смог разглядеть соседку. Темные, задумчивые глаза, с ласковым и одновременно строгим выражением рта, высокий лоб и оливковый оттенок ее овального личика, – девушка казалась самим совершенством. Ее головка могла бы служить для изображения св. Екатерины или же св. Варвары, – этих чистых девственниц средних веков. Красота Эклермонды так поразила Малькольма, что он, отбросив всякое замешательство, смело проговорил по-французски:
– Вы из Шотландии, миледи?
– Нет, я не из этой болотистой страны, а из пределов Арденнских лесов, – ответила она.
В скором времени они разговорились и настолько познакомились, что когда подан был сигнал к отъезду, то Эклермонда позволила Малькольму посадить ее на седло.
Юноша был очень доволен этой честью, и поехал рядом с девушкой: теперь ему было нечего опасаться насмешливых взглядов Ральфа Перси!
С другой стороны Эклермонды ехала маленькая, тщедушная девушка, на которую Малькольм вначале не обратил ни малейшего внимания, приняв ее за ребенка.
В скором времени к путникам подъехал старый сэр Луи Робсарт, и сказал, что леди Вестморленд послала его справиться о мадемуазель Алисе де Монтегю.
– О, сэр! – вскричала испуганно девушка. – Передайте, что мне очень хорошо возле леди Эклермонды.
– Лучшего общества вы не могли себе выбрать, дитя мое, – ответил сэр Луи, улыбаясь, и повернув лошадь, поехал далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84