И не отговаривал. А кто в здравом уме станет спорить с таким дедушкой?
Ну, может, я бы и смог отговорить деда, если б увидел его перед отходом. Не видел!
Едва вышли из города, меня на сон растащило. Прям, очи зачиняются и голова на шее не держится. Будь я на работе, умостил бы морду на стол и часок покемарил. А сон в седле не сон, а сплошное извращение. И выспаться не получается, и проснуться никак. Так и промучался до вечера. Останавливаться на обед Первоидущий в тот день не стал. У колодца и так не протолкнуться было. Два каравана там собрались. Тот, что перед нами из Города вышел и другой, что в Город только направлялся. И двое первоидущих спорили, кому ждать, а кому воду брать. Потом бега решили устроить. Типа, чей вожак быстрее, те поалы и пьют первыми.
Когда мы подошли, у колодца только дистанцию отмеряли.
Так из вторых мы стали первыми.
И в первый же вечер я увидел у костра старика-прорицателя.
Ну, кивнул (знакомы, вроде как) и мимо почти прошел, когда девчонку возле деда заметил. Вот тогда я и не выдержал. Присел возле костра, за жизнь говорить стал. Любопытно мне было, чего это старикану на месте не сиделось. В его возрасте о дальних дорогах уже не думают. Дочапал от койки до сортира, вернулся обратно… даже такое путешествие не всем по силам, а тут… Вот загнется дед в дороге, с малявкой его чего будет?
Почему-то никого, кроме меня, это не колыхало. Даже деда с малявкой.
Блин, да я что, заместителем матери Терезы здесь заделался?!
Старик, кстати, тоже себе заместителя готовит. Заместительницу. И в этом путешествии он ей тренировки на местности решил устроить. Мол, давно собирался, да времени никак не находилось. А всё, чему в лавке научить можно, тому уже научил. Огонь в Городе разжечь не трудно, но не так он горит, как у Дороги. И вода возле Дороги другая, и песок, и облака.
Ну, это мне понятно. Вот только не на пикник мы вышли день-два, а там обратно. До Храма топать и топать. И вряд ли караван повернет, если деду резко поплохеет. Колдун у нас главный заказчик, не дед.
Чем дольше я говорил, тем шире старик улыбался. А когда я заткнулся, он меня на ужин пригласил. Наверно, в благодарность за заботу.
На следующий вечер дед к моему шатру притопал. И малявку с собой привел. Типа, сегодня, Леха, твоя очередь нас кормить. А у меня на ужин только кровяная колбаса. Крант расстарался. Ну, дед смотрел на нее, смотрел, потом решился попробовал. Сначала маленький кусочек, потом больше, потом… пришлось, короче, свою порцию ему отдать. Не Кранта же мне обделять? Он-то мужик терпеливый: и солнце ему нипочем, и голод, и злых людей он не боится, но… лично мне спится намного спокойнее, когда оберегатель у меня хорошо накормлен.
Ну, я, понятно, голодным не остался. Малек за гостями сбегал: за Марлой, за Первоидущим, а Меченый и колдун сами на огонек заглянули. И кой-чего пожевать принесли. Не принято здесь с пустыми руками в гости ходить. Так нежданно-негаданно вместо рядового ужина конкретное отмечалово получилось. С шашлыками, тостами и анекдотами. А когда мне фейерверка захотелось, Асс устроил такую иллюминацию, наверно, и в городе видно было. Так я вместо «спасибо» рыжему свой второй шашлык отдал. Типа, кушай, дорогой, большим, сильным и красивым вырастешь. Асс сначала обиделся, а потом, кусок за куском, весь и умял. Еще и добавки попросил. Думаю, третий шашлык был лишним. Колдун два дня потом свой походный усул занимал. Кажется, даже спал в нем. А мы по старинке, за кустами и камнями. Не спали, понятное дело!
Вот после того, второго вечера, старик и начал сказки рассказывать. По просьбе слушателей, никак иначе. Не знаю, почему всё, чего старик рассказывал, здесь песнями зовется. Ни музыки, ни самого пения не было. Был только рассказ, о том… нет, десяток рассказов, и все… как бы это сказать?.. на один мотив, что ли. И во всех дело происходило до войны Мостов и Башен. Задолго «до».
Расклад получался такой, что племени, клану или стае надо было уходить. И так далеко, чтоб даже «любимые» соседи не нашли. И вождь, карс или вожак шли пошептаться с местным мудрецом. Ну, а этот шибко мудрый шел уже к Хранителю Моста. Потому как никто, кроме Хранителя, вопросом такой эвакуации не занимался.
О чем мудрый говорил с Хранителем, чем платил за услугу, о том песня умалчивает. Но в особый день или ночь все племя, клан или стая топали с вещами на выход к ближайшему мосту. Моста из песни не выкинешь, что было, то было. Обычный, вроде, мост, хожено-езжено по нему не счесть, но когда ступил на него Хранитель, то привел мост не на другой берег реки или ущелья, а в совсем незнакомые земли. И под незнакомое небо.
В конце каждой песни упоминалось, что проводник, на прощание, давал совет, как жить-обитать на новом месте. И не возвращался проверить, следуют его указаниям или давно положили на них. Только к ипшам Хранители заглядывали больше одного раза. Учили их чему-то тайному и строго хранимому. Может, из-за этого ипш и выбили после Войны. Почти всех.
После разговора об ипшах, сидящие у костра подобрались как-то, заерзали. Вроде бы, неприличное чего-то старик ляпнул, о чем давно забыть уговорились. Особо мнительные и впечатлительные ушли, не прощаясь. Остальные тоже скоро ушли. Но сначала спасибо сказали. Старику за песню, мне за тепло костра. Раньше обычного разошлись. До Санута еще полно времени.
— Что-то устал я сегодня, — вздохнул прорицатель. Говорю такое, о чем и думать не надо бы. Прости, Многодобрый, мой глупый язык. И все остальные меня простите.
А всех остальных у костра только Крант, Малек и девчонка.
— Я никого не хотел обидеть. Воссоздателем клянусь!
— Кем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95