Господин Бомарше, который, судя по всему, не слишком серьезно относился к сеансу, низко наклонился над самым ухом Констанции и прошептал:— Да, видно, далеко находится этот дух, если он все еще никак не может спуститься к нам. Бедный граф Калиостро, неужели ему приходится каждый день по несколько раз привлекать к себе внимание духов? Наверное, он им уже смертельно надоел.Констанция скосила глаза на господина Бомарше.— Если мы не будем серьезными, то я думаю, что у нас ничего не получится, — попыталась она урезонить Бомарше.Но тот по-прежнему продолжал ерничать:— Я понимаю, сразу ничего не может получиться. Калиостро должен уговорить духа приблизиться к нам. Интересно, что он ему обещает. Прелести рая и загробной жизни? Так ведь духи и так живут в потустороннем мире. Тут наверное что-то особенное. Такое, что известно только самому Калиостро.Констанции на мгновение даже стало жалко бедного графа Калиостро, которому по всей видимости никак не удавалось связаться с духами.— Ну пожалуйста, господин Бомарше, прошу вас, не надо, — пролепетала Констанция. — Ведь граф делает все это ради нас.Бомарше с трудом сдерживал улыбку.— Нет, но все-таки интересно, чем он их берет? Старая графиня де Андуйе, которая со всей серьезностью относилась к происходящему, не выдержала столь явного издевательства над своим любимцем и, приоткрыв один глаз, шикнула на Бомарше:— Тише, мы должны вести себя тише, если не хотим спугнуть духов.— Ну хорошо, хорошо, я молчу. Я понимаю, что ничего не получится, если мы будем мешать милейшему господину де Калиостро.Прошло еще, наверное, не меньше нескольких минут после того, как умолк господин Бомарше, но спиритический сеанс по-прежнему проходил без присутствия духов. Нетерпение присутствовавших достигло критической точки, и отяжелевший от обильной пищи и большого количества шампанского толстяк де Лаваль заметно клюнул носом. Еще несколько мгновений, и его голова упала бы на грубую крышку стола. К счастью, его вовремя успели толкнуть локтем, и помощник генерального контролера финансов очнулся.Обведя всех вокруг осоловелым взглядом, он пробормотал:— Что, еще никакого результата?Старуха де Андуйе воззрилась на него с явным негодованием.— Замолчите, — прошипела она. — Вы мешаете медиуму входить в контакт с духами.Граф Калиостро по-прежнему размеренно покачивался, едва заметно шевеля губами. Со стороны он был больше похож на благоверного мусульманина, возносящего свои молитвы аллаху. Не хватало только корана и четок.Краем глаза Констанция заметила, как Бомарше снова начинает улыбаться. Судя по всему, ему очень тяжело давалось молчание в такой ответственный момент, и знаменитого писателя таки и подмывало отпустить очередную шутку по адресу графа Калиостро. Скорее всего, так и произошло бы спустя несколько мгновений, если бы стол вдруг не начал покачиваться. Вначале Констанции показалось, что кто-то случайно толкнул стол ногой, однако движение повторилось, затем снова и снова. Крышка стола задрожала. Дрожало и маленькое фарфоровое блюдечко, на котором лежали руки гостей. — Дух здесь, — отчетливо произнес Калиостро. За столом воцарилось изумленное молчание, поскольку никто не смел произнести ни слова. Даже остряк Бомарше больше не отпускал шуточек. Подрагивание стола и блюдечка было слишком похоже на правду.Наконец госпожа де Сен-Жам, как одна из наиболее осведомленных в спиритических сеансах участниц сегодняшнего вечера, с затаенной опаской спросила:— А чей это дух, граф?По-прежнему не открывая глаз, Калиостро откинул голову назад. Казалось, губы его совсем не шевелятся, однако голос звучал четко и внятно. Однако тон его изменился, и Констанция поначалу даже подумала, что говорит кто-то другой. Да, похоже, что дух вселился в самого графа Калиостро и через него общался со всеми.— Спрашивайте, — произнес Калиостро. Стол неожиданно перестал дрожать, и Констанция с отвращением почувствовала, как пальцы ее, покрывшиеся липким горячим потом, словно приросли к блюдечку. Ей ужасно хотелось убрать руки под стол, но она боялась, что это нарушит ход сеанса и заставит дух покинуть тело графа Калиостро.Тем временем госпожа де Сен-Жам оглядела испуганным взглядом всех собравшихся. До тех пор, пока граф Калиостро был здесь, был самим собой, она чувствовала себя одной из участниц сеанса и не более того. Теперь же, когда в тело медиума вселился дух, она осталась распорядительницей вечера.— Кто будет спрашивать? — с надеждой спросила госпожа де Сен-Жам.Несколько мгновении никто не изъявлял особого желания общаться с духом. Наконец, кардинал де Роан выглядевший спокойнее всех, произнес:— Что ж, давайте попробую я. Госпожа де Сен-Жам, подскажите мне, что положено делать в таких случаях. Говоря по правде, я тоже волнуюсь и поэтому все позабыл.Хозяйка салона растерянно похлопала глазами, а потом, словно что-то вспомнив, быстро сказала:— Сначала мы должны узнать, чей этот дух. Потом можно спрашивать обо всем, что угодно. Но по-моему, обычно он говорит в ответ лишь одно слово — либо да, либо нет. Еще он может называть какие-нибудь имена.Кардинал де Роан собрался с духом и слегка подрагивающим голосом спросил:— Скажите, гм… э-э… как ваше имя?Калиостро чужим голосом ответил:— Ришелье…Лишь краем глаза Констанция успела заметить, как побелело лицо кардинала де Роана, когда он услышал, что с ним будет общаться дух его великого предшественника. Да, несмотря на то, что прошло почти полторы сотни лет после смерти Армана Жана дю Плесси де Ришелье, его имя вызывало трепет у французов, особенно у тех французов, кто посвятил свою жизнь служению церкви и государству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127