Если вы хотите что-то сказать ее величеству, не медлите. Я буду ждать вас на главной аллее.Кардинал в знак благодарности торопливо поцеловал руку графине де ла Мотт и вместе с ней направился к «королеве». Он чувствовал, что его мучает какой-то страх, но пока не мог справиться с ним.Остановившись с самой для него желанной женщиной на этом свете, кардинал подождал, пока графиня де ла Мотт отойдет на несколько метров, и торопливо произнес:— Я безмерно благодарен вам, ваше величество, за то, что вы откликнулись на мои просьбы и согласились встретиться со мной, вашим смиренным рабом.«Королева», одной рукой по-прежнему придерживая у лица шаль, вторую протянула кардиналу для поцелуя. Тот немедленно упал на колени и принялся лобызать царственную ладонь. Слова полились из него рекой — О, сударыня, если бы вы знали, какая любовь заключается в глубине моего сердца. Мне так хотелось бы полностью открыть вам свою душу. Надеюсь, что сейчас вы предоставите мне эту счастливую возможность.Он едва сдерживался, чтобы не разрыдаться, в то время как Мари-Николь Легюэ, закрыв лицо шалью давилась от смеха. Но влюбленный кардинал ничего не желал замечать и продолжал изливать «королеве» свою нежность. — Как ни стараюсь упрекать себя в том, что этого делать нельзя, у меня ничего не получается. Вы заметили, ваше величество, то, что я был глубоко опечален в последнее время? Так длилось до тех пор, пока вы ни стали отвечать мне на мои послания. А ведь было время, когда я потерял аппетит. Я пил и ел только потому, что этого требовал рассудок. Сон покинул меня. Меня перестали радовать встречи с вами на балах и приемах во дворце. По ночам я спрашивал себя и говорил: разве она стала менее добра ко мне? Нет. Разве я мог упрекнуть вас в чем-то? Нет. Разве вы перестали быть также прекрасны, как прежде? Нет. Мне казалось, что и я оставался прежним. Но сердце мое изменилось. Любовь моя к вам стала крепче и нежнее. Да, этого я не мог скрыть от себя. Но любовь моя не находила ответа. И лишь после того, как благодаря счастливой возможности, предоставленной мне вашей преданной статс-дамой графиней де ла Мотт, я снова стал возвращаться к жизни. Теперь я дожидаюсь каждой возможности увидеть вас с огромным нетерпением. Я радуюсь всякий раз, когда вы, пусть даже мельком, смотрите в мою сторону. То беспокойство, которое раньше приносило мне лишь огорчение и смертельную тоску, сменилось беспокойством ожидания. Я испытываю сладостное волнение при стуке ваших каблучков по паркету Версальского дворца. Я радуюсь, когда мне предоставляется малейшая возможность увидеть вас.«Королева» молчала, а кардинал распалялся все больше. Он не замечал, что стоит на коленях прямо на сырой земле, и его мантия уже кое-где промокла. Сейчас все на свете для него перестало существовать, потому что рядом с ним была лишь та единственна женщина, которая была пределом его мечтаний.— Я был в отчаянии, ваше величество, но не смел жаловаться. Я винил судьбу, которая не позволила нам быть вместе, которая не позволила соединиться нашим сердцам. Но теперь она позволила нам сблизиться. Хотя мы по-прежнему не можем быть вместе всегда.Кардинал умолк, чтобы перевести дыхание, и в этот момент «королева» тихо прошептала:— Судьба переменчива…Эти слова зажгли в душе кардинала еще больший огонь. Он с горячностью воскликнул:— Вы восхитительная, очаровательная женщина и второй такой нет на свете. Я был бы безмерно счастлив знать, что история вашего сердца — это слово в слово история моего собственного. О, если бы было так. Если бы не счастливая случайность, ниспосланная мне господом, я бы до сих пор молчал, страдал и не знал, когда бы у меня хватило духу признаться вам во всем. Но теперь я избавился от того хрупкого и обманчивого чувства, которое прежде владело мной. Я испытываю к вам глубокую любовь и нежность. Они так глубоки, насколько вы только можете представить. И я счастлив от того, что любовь моя не остыла в то время, как чувства в вас только пробудились. Вы всегда были очаровательны и прелестны. Но такой прекрасной, как сейчас, я вас не припоминаю. Эти слова выглядели тем более смешными, что кардинал даже не поднимал глаз к «королеве», постоянно обращаясь к ее ладони. А потому Мари-Николь было все труднее и труднее совладать с собой. Для нее все это было обыкновенным спектаклем, но играла на эток сцене лишь она.— Да, наверное, это любовь, — тихо прошептала «Мария-Антуанетта».Кардинал позабыл обо всем на свете и вскричал:— Да, это любовь! Это ее чистый, золотой, блаженный луч! Любовь, которая, как мне всегда в мечтах моих представлялась, вырывается из сердца ангела и тем преображает другое сердце. Да, это именно такая любовь. Простите меня, ваше величество, за то, что я прежде не осмеливался высказать вам всего, что мучало меня. Вы имеете полное право презирать меня. Но это было в прошлом. Теперь я готов на все, лишь бы показать вам свою преданность и свое постоянство. Я стану поверенным вашего величества и буду готов всегда и во всем следовать каждому вашему слову. Вы единственная женщина, созданная для моего счастья, и я останусь при вас до конца своей жизни.— А что, если я почувствую склонность, каприз, даже страсть к кому-нибудь, кто не стоит вас? — шепнула «королева».Кардинал побледнел, но быстро пришел в себя.— Разумеется, я буду в отчаянии, — дрогнувшим голосом произнес он. — Но не посмею жаловаться. Я готов на все, лишь бы ваше сердце помнило обо мне. Нет, я не смею требовать от вас каких-либо клятв и обещаний, ведь первая взаимная клятва двух человеческих существ была дана у подножья скалы, рассыпавшейся в пыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127