- Боюсь, что я должен примкнуть к моим соотечественникам, - сказал Глок.
- Боишься! - насмешливо сказал Майкл. - В том-то и дело, что боишься. Видимо, тебя Шварц напугал.
- Не могу предать моих земляков, - сказал Глок.
- Хорошо, тогда пойди к ним и скажи: я не хочу убийства, и я уверен, что вся эта история кончится гибелью всех нас. Откажитесь от ваших замыслов, иначе мои друзья заставят вас отказаться… Можешь это сделать? - спросил Майкл.
Синеглазый великан Глок почесал затылок и неуклюже переступил с ноги на ногу.
- Они меня убьют, - сказал он.
- Несомненно убьют тебя, если ты позволишь им увести себя в пустыню. Убьют солнцем, жаждой и песком, - ответил Майкл.
- Видимо, так или иначе всем нам придется подыхать, - сказал Глок.
- Дурак, этого я и хочу избежать, - продолжал Майкл, - если все порядочные люди в гарнизоне объединятся и заставят Шварца отказаться от своего идиотства, то никому не будет надобности подыхать.
- За исключением тех, кого убьет Лежон, - сказал Кордье, умный и воспитанный француз, бывший доктор, с успехом лечивший теперь своих товарищей. - Если этого пса можно было бы застрелить без вреда для всех прочих, я застрелил бы его сегодня же ночью и тем самым поставил бы свое имя наряду с именами благодетелей человечества.
- Вот как! - сказал Майкл. - Еще один сторонник Шварца.
- Нет, я с вам и с Сент-Андре, - ответил Кордье. - Хотя, откровенно говоря, я вполне симпатизирую Шварцу.
Один за другим уходили все остальные. Некоторые - извинясь и с сожалением, другие - заявляя, что считают дело Шварца честным, а иные - не скрывая своей боязни перед Шварцем и его друзьями. Наконец нас осталось пять человек, и Майкл сказал:
- Боюсь, что нас недостаточно, чтобы заставить Шварца отказаться от своего проекта.
- Да, - сказал Кордье, - выглядит, будто мы только дадим ему немного больше работы.
- Никакой работы ему не будет, если Лежон не проспит, - сказал Сент-Андре.
- Правильно, - согласился Мари. - Я почти готов предупредить Лежона, ничего не говоря Шварцу… Впрочем…
- Нет, этого нельзя делать, - сказал Кордье. - Мы должны честно поговорить со стариком Шварцем. Пусть вычеркнет убийство из своей программы, и мы не будем протестовать. Иначе пойдем к Лежону.
- Примет ли нас Лежон? - спросил я. - Поверит ли он нашему рассказу?
- Одному из нас он бы не поверил, - ответил Сент-Андре, - но, может быть, он обратит внимание на делегацию из пяти человек.
- Делегация из пяти человек, выбранная пятью человеками, - улыбнулся Кордье.
- В конце концов, это не так существенно, - сказал Мари. - Пусть он верит или не верит, как ему угодно. Если он не обратит на нас внимания, - ему же будет хуже.
- Совершенно верно, - согласился Майкл. - К сожалению, нам тоже будет хуже. Мне совершенно не хочется, чтобы меня застрелили в кровати только потому, что Лежон недоверчиво настроен… Если он не примет никаких мер, то послезавтра все солдаты, не состоящие в шайке Шварца, разделят его судьбу.
- Значит, убьют нас пятерых, Болдини, Дюпрэ и Лежона, - сказал Кордье.
- Если только Болдини не состоит в заговоре, что весьма вероятно, - вставил Сент-Андре.
- Считая без Болдини, нас семеро, - сказал Майкл. - Если Лежон нам поверит, то у нас хватит силы ликвидировать этот дурацкий мятеж. Для этого достаточно будет выступить на одну ночь раньше, чем соберется выступать Шварц.
- Хорошее дело! - рассмеялся Кордье. - Драться во имя спасения милейшего Лежона.
- Мы будем драться из чувства самосохранения, - сказал Сент-Андре. - Лежон здесь ни при чем…
- Кто скажет об этом Шварцу, - прервал его Кордье.
- Я, - ответил Майкл.
- Нет, мы все пойдем к нему, - сказал я. - Все впятером. Кроме того, мы намекнем ему, что говорим не только от своего имени.
- Правильно! - согласился Сент-Андре. - Мы скажем Шварцу, что мы являемся делегацией. То же самое мы скажем и Лежону, если придется с ним разговаривать.
По пути из оазиса в форт мы встретили Болидара, шедшего с ведрами за водой. Это был тот самый португалец Болидар, который в Сиди-Бель-Аббесе был распят товарищами за попытку ограбить Майкла. Он всегда утверждал, что забрел в нашу казарму по ошибке, но, предупрежденные Хэнком и Бедди, мы считали его агентом Болдини.
Проходя мимо Майкла, он наклонился, подмигнул, остановился, будто хотел заговорить, но, видимо, передумал и пошел дальше. Проходя, я оглянулся и увидел, что он смотрит нам вслед. Заметив, что я на него взглянул, он знаком подозвал меня к себе.
- Я хочу поговорить с тобой и с твоим братом, - прошептал он. - Поговорить по секрету. Нельзя, чтобы нас увидели…
По-видимому, он был страшно напуган, дрожал и все время бормотал.
- Ступай в оазис и подожди, - сказал я. - Скоро приду вместе с Майклом.
- Я должен спрятаться… Я должен спрятаться, - бормотал он.
- Хорошо, - согласился я, - спрячься. Когда я приду, я буду свистеть марш легиона.
- Лежон перервет мне горло, если узнает… Шварц меня убьет, Болдини убьет.
- Пустяки, - успокоил я его. - Мы за тобой будем присматривать. Держись.
- Только больше никого не приводи и никому не говори… ради Бога, - умолял он.
Я его успокоил и пошел за Майклом. По-видимому, любезный Болидар имел что рассказать и был перепуган до последней степени. Майкл согласился со мной, предупредил Сент-Андре, Мари и Кордье, чтобы они ничего не предпринимали до нашего возвращения, и пошел со мной в оазис. Там, у колодца, нас встретил дрожащий от страха и лихорадки, истощенный и насмерть запуганный Болидар. Мы прошли подальше и, спрятавшись за песчаные дюны, сели.
Сперва Болидар от страха заикался и говорил совершенно непонятные вещи, потом постепенно взял себя в руки и заговорил толком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98