И ни в коем случае нельзя спешить; иначе никакого смоука не выйдет.— А в чём смысл всего этого?— Если смоук получился, на тебя снисходит благодать Никоцианта, духа табака. Ты сразу же успокаиваешься, можешь гораздо глубже понять все свои проблемы и найти пути их решения. А если смоук глубокий, то иногда получается пообщаться с духом табака напрямую. Обычно это происходит неожиданно; и далеко не со всеми, конечно.— Ну а для чего это вообще нужно? — Джихад вздёрнула узкие сабельные брови.— Э-э… Ну, Великий Табачный Дух Никоциант способен научить правильной жизни. Если будешь к нему прислушиваться, станешь правильным смоукером, и все будут тебя уважать.— Ничего себе! Целая религия, как я посмотрю, — уважительно сказал Кактус. — Вроде растафарианства, только вместо умат-кумара — табак, да? Вы так его называете?Хлюпик кивнул.— Круто! А вот если из кальяна курить, получится тогда смоук?— Конечно, получится! — Хлюпик едва не свалился с тахты. — У нашего племени есть священный кальян; он хранится у Большого Папы. Но курить его имеют право только старейшины, да и то не всегда. Только по праздникам или если надо решить какую-то важную проблему. Для всего племени важную, я имею в виду. А вообще, если Папа приглашает кого-нибудь покурить кальян, это знаете какая большая честь! О-о!— А в Бэбилоне ты можешь запросто купить себе кальян и курить его хоть каждый день, — тоном змея-искусителя произнёс Иннот. — Только из него обычно курят умат-кумар, а не табак.Хлюпик недоумённо уставился на Иннота.— Как это — купить?! У вас что, тоже есть кальяны?!— Ты сейчас мальчику всё мировоззрение поломаешь, — сказал Кактус.— Ничего, пусть привыкает. А как ты сам думаешь, Хлю, откуда у Папы этот кальян взялся?— Не знаю, — растерянно сказал Хлюпик. Мысль о том, что такая великая вещь вдруг оказалась общедоступной, совершенно его ошеломила.— Да купил его ваш Большой Папа здесь где-нибудь! В одном из магазинов «Дерибасе» или в какой-нибудь другой лавке! Понимаешь, Хлю, это же Бэбилон, — Иннот наклонился к растерянно моргавшему Хлюпику. — Тут всё продаётся и покупается. Хошь, кальян; хошь, этих вот, — он потряс в воздухе журналом. — Только плати монетки! Поэтому за ними все так и охотятся. И зарабатывают, и воруют, и каюк запросто могут заделать.Хлюпик задумался. У них в деревне обладание каким-нибудь предметом не считалось чем-то очень уж важным — кроме курительных принадлежностей, конечно. Любую вещь можно было сделать самому, потратив на это некоторое время; ну а трубка являлась скорее показателем социального статуса, чем просто предметом. Но вот кальян… Кальян был мечтой любого смоукера. Даже не владеть им, а просто покурить…— И дорого… Дорого он стоит? — хриплым шёпотом спросил он у Иннота.Тот пожал плечами:— Ну, наверное, недёшево; но у тебя денег хватит и не на такое.— Каких денег? — удивился Хлюпик. — У меня их вообще нет!— Будут, Хлю! Нам только надо продать наш умат-кумар. Завтра мы этим и займёмся; а потом подыщем себе жильё, прошвырнёмся по магазинам… Заодно и кальян тебе присмотрим.— Так этот кумар, наверное, долго продавать придётся… — Хлюпик представил себе, как они с Иннотом будут ходить по улицам с лотками, полными сушёной травы, и внимательно следить, чтобы их никто не толкнул и не украл ни горсточки.Такая перспектива заставила его поёжиться.— Почему долго? — недоуменно спросил Иннот и, выслушав сомнения приятеля, расхохотался. — Ты что, думаешь, мы вразвес торговать будем?! Нет, парень, — продолжал он, отсмеявшись. — Я ещё не настолько крутой, чтобы умат-кумар толкать с лотка. Это же вообще-то незаконно, сечёшь?— Незаконно? В смысле — нельзя?— В смысле — можно, но очень осторожно. Вот мы и продадим его осторожненько нужному человеку. А уж как он будет им распоряжаться дальше, нас не касается.— А где мы найдём такого человека?— Ну, это раз плюнуть, — вмешался Громила. — Ты бы лучше вот о чём подумал, Иннот: если сезон охоты на тебя ещё не закрыт, то после того, как ты засветишься с травкой, у тебя возникнут серьёзные проблемы.— С чего бы? Я думаю, тем, кто убрал беднягу Кашлюна, до меня уже нет дела. Всё-таки полгода прошло! А мой неудавшийся клиент вообще, наверное, обо мне ничего не знает.Громила покачал головой и хотел было что-то сказать, но тут в дверь забухали удары:Бум!Бум!Бум! Бум! Бум!Бум! Бум!Бум! Бум!Бум!Бум!— О! Это Афинофоно. Он всегда так стучит! — обрадовался Иннот.— Откройте там! — крикнул Громила.Джихад поправила волосы и откинула защёлку. Вошедший тут же звучно с нею расцеловался.— Ты бы звонок, что ли, поставил! — крикнул он Громиле. — А то каждый раз весь дом на уши встаёт, наверное!— Ничего, они уже привыкли, — махнул рукой Громила. — А всякие там звонки-глазки я терпеть не могу. Излишества…— Ты как раз вовремя, старина! У нас с другом будет к тебе профессиональный вопрос. — Иннот, улыбаясь до ушей, приглашающе похлопал по тахте.Афинофоно подошёл. Был он высоким — как Джихад — и удивительно светлокожим. Прямые светло-русые волосы аккуратной чёлкой спускались на лоб; на глазах Афинофоно носил такие же странные стёклышки, как и давешняя тётка в ларьке. Лицо волшебника казалось совсем молодым; с первого взгляда Хлюпик принял его почти за своего ровесника. Но, вглядевшись, понял — такое впечатление обманчиво.— Все друзья безжалостно эксплуатируют мои профессиональные навыки, — улыбнулся Афинофоно, присаживаясь на краешек тахты. — И при этом наотрез отказываются мне за это платить.— Но зато они бесплатно поят тебя пивом! — Иннот вручил гостю банку. — Слушай, старина, дело вообще-то серьёзное: у малого оказался какой-то могущественный талисман, а что это такое, мы не знаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112