Дипаче. Когда это было?Дэнни. Когда умер дедушка и мы ездили на похороны. Когда мы вместе с Кристиной пошли за мороженым.Дипаче. Ты никогда не рассказывал мне об этом.Дэнни. Они гнались за чернокожим парнишкой. Их было много, целая ватага. Тот парень попытался вскочить на машину, остановившуюся у светофора. Он пытался убежать от них. Но там не оказалось подножки, и, когда машина тронулась, он просто ухватился за ручку двери и повис, поджав ноги, пытаясь удержаться на ней. Но машина набрала скорость, и он упал, а они окружили его. Они ударили его мусорным баком. Я до сих пор помню, как он лежал на дороге, а те ребята схватили урну для мусора и бросили ему на спину. Темнокожий парень лежал на земле, прикрывая руками затылок, а тяжелая урна переходила из рук в руки, раз за разом обрушиваясь на него. А потом приехали полицейские.Дипаче. Ты никогда не рассказывал мне об этом.Дэнни. А потом, когда мы с Кристиной пошли дальше, нас обогнали два парня из той компании, и я слышал, как один из них сказал: «Видал, как я приложил этого козла? Нет, все-таки нужно было лупануть его еще разок по башке, чтобы мозги повылазили». Вот так он сказал. И засмеялся. И тот парень, что шел с ним, тоже засмеялся. Это было в тот день, когда мы хоронили дедушку. Потом мы вернулись в траурный зал, где лежал в гробу дедушка. Я тогда еще заплакал, помнишь? До этого я не плакал по дедушке. А потом заплакал.Дипаче. Я не видел, как ты плакал, Дэнни. Вот уж не знал, что мой отец так много значил для тебя.Дэнни. Пап, мне не нравится Гарлем.Дипаче. Но здесь у меня больше нет работы. А тот обувной магазин…Дэнни. Пап, а разве обязательно переезжать в Гарлем? Пап, мне там не нравится. У меня и друзья здесь и…Дипаче. Ничего, заведешь себе новых друзей.Дэнни. Я не хочу дружить с ребятами, которые избивают цветных урнами из-под мусора.Дипаче. Не все дети в Гарлеме такие, как они.Дэнни. Пап, ну послушай меня. Неужели ты не можешь хотя бы на минутку оставить этот куст и выслушать меня?Дипаче. Что еще, Дэнни?Дэнни. Я не хочу жить в Гарлеме, пап. Ну пожалуйста. Я не хочу там жить.Дипаче. Дэнни, все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Я потерял работу.Дэнни. Но почему, черт возьми, почему ты ее потерял?Дипаче. Выбирай выражения, когда разговариваешь с отцом.Дэнни. Извини, но почему ты должен был потерять работу? Почему ты не смог удержаться на этом месте? Почему именно ты, пап?Дипаче. Сократился выпуск продукции. Так что дело не во мне.Дэнни. Но я не хочу жить в Гарлеме!Дипаче (начиная раздражаться). Ты будешь жить там, где будем жить мы с мамой!Дэнни. Я не хочу там жить! Я не хочу и не буду жить там, где ребята…Дипаче. Дэнни, вопрос уже решен, мы переезжаем. Все. И больше я не желаю слышать ни слова на эту тему.Дэнни. Пап, ну пожалуйста, неужели ты не понимаешь? Я не смогу там жить. Я… Мне…Дипаче. Что тебе?Дэнни. Мне… мне… (Он разворачивается и убегает со двора. Отец еще какое-то время смотрит сыну вслед, а затем снова возвращается к прерванной работе и заканчивает укрывать брезентом очередной куст.)* * * — И он так и не закончил той фразы? — спросил Хэнк.— Нет, — покачал головой Дипаче. — Но вчера вечером, размышляя об этом, я, кажется, понял, что он пытался сказать мне.— И что же?— Он пытался сказать, что ему будет страшно. Страшно. — Дипаче замолчал. — А я его так и не услышал. Глава 11 Наступила пятница, до начала процесса оставалось всего три дня, шрамы на лице Хэнка несмотря на то, что его выписали из больницы, были все еще заклеены пластырем. В его кабинете требовательно зазвонил телефон.— Мистер Белл, это лейтенант Канотти.— Очень приятно, — сказал Хэнк.— Ваш отчет готов, он у меня.— Отчет? Какой отчет?— Об экспертизе ножей.— А… ну да. А я и забыл.— Да что с вами, Белл? У вас что, память отшибло? Вы же, кажется, собирались даже жаловаться на меня своему начальству, хоть это-то вы помните?— Помню.— Так в чем же дело? Куда девался энергичный, рвущийся в бой помощник окружного прокурора? — Канотти немного помолчал. — Неужели в той уличной драке с вас сбили спесь?— Канотти, я занят, — сказал Хэнк. — Так что давайте излагайте покороче и по существу вопроса. Я вас недостаточно близко знаю, чтобы выходить на тропу войны.Канотти усмехнулся и как ни в чем не бывало продолжал:— Мы провели с этими ножами кучу тестов. Качественных отпечатков с них снять не удалось, видимо, они смазались, когда ножики перекочевали к этой девице, Руджиэлло. Но зато обнаружилась другая весьма занятная деталь. По крайней мере, мне она показалось интересной.— И что же это?— Вот получите отчет и увидите сами. Я направляю вам экземпляр вместе с ножами. Только не забудьте расписаться в получении, хорошо?— И когда он будет у меня? — спросил Хэнк.— Отправлю курьера прямо сейчас. А суд, насколько мне известно, начнется в понедельник, так?— Так.— Ну вот и замечательно. Так что у вас впереди еще целые выходные, чтобы поразмыслить, что к чему. — Канотти снова усмехнулся. — Очень надеюсь, что ваша версия от этого не слишком пострадает.— Что вы имеете в виду?— А вот прочитаете отчет и сами все узнаете. Как я уже сказал, интересный получился документ.— Ладно, сам прочитаю.— Конечно. До свидания, мистер Белл. Мне было очень приятно работать с вами. — И Канотти повесил трубку.Хэнк тоже опустил трубку на рычаг, и почти в тот же миг телефон разразился новой трелью.— Алло?— Белл, это вы? Говорит лейтенант Ганнисон из 27-го участка. У меня тут есть кое-что, что может вас заинтересовать. Вы не могли бы ненадолго заскочить к нам сюда?— И что же это такое?— Кое-какая информация по делу Морреса. Некоторые уточняющие детали.— Сейчас я занят, нет никакой возможности вырваться, — сказал Хэнк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78