— Следы? Следы интересные. Заставляют, так сказать, задуматься в свете последних событий, — поговорить Барталов любил. Тем более когда не был занят работой.
— Что я говорила? — Ольга торжествующе посмотрела на офицера.
— В самом деле, что? — поинтересовался доктор.
Он выслушал предположение девушки с таким видом, словно не сам мимоходом выдвинул его.
Раден смотрел на Барталова с откровенной надеждой. Ждал, что доктор в пух и прах разнесет досужие домыслы об упырях.
— Между прочим, я бы не стал опровергать эту догадку с наскока, — вопреки надеждам гусара, задумчиво произнес Павел Петрович. — По своей профессии я, так сказать, сугубый материалист, однако за последние месяцы насмотрелся такого, что готов допустить все, что угодно. В сущности, кто такой вампир по народным повериям? Существо, пьющее кровь у своей жертвы и через то имеющее над ней власть. Если для колдуна, наподобие нашего знакомого матроса, сущность управления толпой составляют некие магические формулы, этакий магнетизм, то тут необходим непосредственный контакт, и круг подчиненных, так сказать, лиц поневоле ограничен. В остальном никакой принципиальной разницы между двумя способами повелевать нет.
— Но вампиры же — это мертвецы, — попытался возразить Раден.
— Сомневаюсь. Людская молва вполне могла напутать. В некую власть над мертвыми я еще, с натяжкой, поверить могу, но во власть покойников… Откуда у них воля? Та самая, которую они навязывают другим? Желания свойственны живым. Да и отличие покойного, если не вдаваться в спор о душе, — это невыполнение органами своих функций. Разложение тела — уже следствие. Но если органы не работают, то каким образом вампир может пить кровь? Куда она у него поступает и что с ней делается? Нет, если упыри и есть, они должны быть вполне живыми людьми. Вот в то, что душа у них, так сказать, умерла, поверить могу.
Доктор говорил убежденно, хотя продумал ли он данную тему заранее или импровизировал на ходу, понять было невозможно.
— Вы предлагаете запастись осиновыми кольями? — серьезно спросил Раден.
При этом ротмистр невольно покосился на ремень, словно прикидывал, куда можно повесить новое оружие.
— А вот это излишне, — улыбнулся Барталов. — Если вампир — живое существо, в чем лично я не сомневаюсь, то он может быть живучим, но только не бессмертным. Да вы и сами имели возможность убедиться. Согласно представлениям о вампирах, человек, у которого выпили кровь, сам становится вампиром. А ведь несчастный прапорщик был убит без особого труда и хитроумных способов. Или я ошибаюсь?
— Нет. — Раден немного подумал и добавил: — Но ведь то, что среди нас был вампир, не доказано. В том смысле, что пока это лишь размышления на тему.
— Поверьте, я сам бы хотел ошибиться. Может быть, и ошибаюсь. Но совсем исключить подобную возможность, увы, нельзя. Раз есть, так сказать, колдуны, почему бы не быть последователям Дракулы? — Доктор даже вздохнул, демонстрируя, что ему отнюдь не доставляют удовольствия подобные возвраты к читанным когда-то книгам и народным легендам.
— Ясно, — коротко ответил Раден. — Считать возможностью и готовиться принять меры на случай, если это правда.
Он сделал для себя главные выводы, а как да почему, его особо не интересовало. Не страшнее, чем виденное ранее. Одним злым чудом больше, одним — меньше, невелика разница.
— Но тогда настоящий вампир, покусавший убийцу, находился среди нас? — Как ни храбрилась Ольга, нечисть была за гранью ее восприятия и уже потому вызывала подобие страха. Того, который приходил в детстве или чуть позднее, при чтении мистических романов.
Радену с его военным воспитанием и нелюбви к всевозможным расследованиям подобное как-то не пришло в голову. Барталов же увлекся созданием очередной теории и о таких мелочах просто не задумывался. При том что сделанный Ольгой вывод напрашивался сам собой.
— А ведь очень даже возможно. — Доктор с некоторым уважением взглянул на племянницу Дзелковского. — Если все, о чем мы рассуждали, — правда, то должен же был кто-то, так сказать, покусать бедолагу. Тогда становится ясным и смысл происшедшего. Мандрыка имел в руках реальную силу и не мог не мешать нечисти захватить власть над городом. Сами упыри подставляться не желали. Кто-то отпил кровь у прапорщика, подчинил его своей воле и приказал расправиться с полковником. Кстати, совсем необязательно присутствие в школе одного из упырей. Они вполне могли перехватить свою жертву еще по дороге. В пользу этого предположения говорит тот факт, что прапорщик оказался единственным активно действующим вампиром. В противном случае — что стоило перекусать всех защитников? Хотя, — доктор оставался верным себе, перебирая самые разные варианты, — нельзя упускать из вида различные реакции людей. Как кто-то оказался невосприимчивым к колдовству, так кто-то мог не подчиниться и вампиру. Конкретных данных у нас, так сказать, маловато.
— И слава Богу! — искренне произнес Раден. — По мне, лучше ваших данных вообще не иметь.
— Но вдруг не по дороге?.. — вступила Ольга. — Надо же как-то проверить… Нас там было немного…
— Как? Вы знаете, чем вампир в повседневной жизни отличается от человека? — спросил Барталов.
— Не отражается в зеркале, не имеет тени… — робко стала перечислять девушка.
— Чеснок не любят, — вставил Раден. — И клыки у них во!
Он показал пальцами нечто, напоминающее размерами лезвие финского ножа. Потом, под скептическое хмыканье доктора, с некоторым удивлением посмотрел на свои до предела расставленные пальцы и уменьшил расстояние между ними до разумных пределов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16