Потрясенная тем, что ей известно о происшедшем за дверью, я выпалила:— Откуда вы об этом знаете? Кто вы?Франсес с усилием приподнялась, опираясь на локти.— Не бойся, Миранда. Я тебя сюда вызвала, потому что заболела. Сильно заболела. Доктор говорит, я могу умереть, поэтому мне надо кое о чем тебе рассказать. Очень важно, чтобы ты это узнала. Во-первых, если что со мной случится, Забалино тебе поможет. Понадобится ли тебе совет или убежище, ты всегда можешь прийти сюда и будешь в безопасности. От всего. А сейчас ты должна вернуться в дом и там жить. Оставайся там, пока не выяснишь, кто ты. А после сама решай, надо ли тебе оттуда уходить или нет.— Но что я должна там делать? Помогите мне, Франсес. Дайте какие-нибудь указания!— Не могу, потому что сама не все знаю. Но дом — это ключ ко всему, Миранда. Там ответы на все вопросы.— Поэтому вы его нам отдали? Она отрицательно покачала головой.— Нет, но там умер Хью, поэтому дом так важен. То же самое случилось со мной и Шумдой в Вене пятьдесят лет назад. Мне пришлось остаться, пока я не выяснила, кто я такая… Передай Фрэнни, что я не смогу его сегодня увидеть. Но скажи ему, что его жена серьезно больна и ей надо пройти обследование. Ее можно спасти, но провериться нужно немедленно. Дверь открылась, и в палату важной начальственной поступью вошел Маккейб.— Привет, Франсес. Как у вас тут дела, девочки? Может, я некстати и мне надо обождать в соседней комнате с этой атлеткой?Что-то донеслось до моего слуха. Я не знала, что именно, но инстинктивно чувствовала — это что-то плохое. Так голова сама отворачивается от источника вони, прежде чем мозг успевает его засечь.Звук стал громче.— Что это?Все посмотрели на меня. Женщины обменялись взглядами.Маккейб пожал плечами.— Вы это о чем?— Вы разве не слышите? Звук чьего-то дыхания. Очень громкий.Он озадаченно потер подбородок и улыбнулся.— Не-а.Франсес и врач не улыбались. Вид у них был такой же озабоченный, как и у меня.— Миранда, тебе пора. Немедленно уходи отсюда. Вместе с Фрэнни. Возвращайся в Крейнс-Вью. В дом.Маккейб стоял лицом ко мне, спиной к Франсес и Забалино.— Что здесь происходит? — Вид у него был глуповато-озадаченный, словно его разыгрывали, а он не возражал.У него за спиной Франсес назвала его имя. Он повернулся к ней. Между ними ничего не произошло — ни обмена взглядами, прикосновениями, словами, жестами. Но он внезапно повернулся ко мне — на лице безумная тревога.— Нам надо отсюда отчаливать! Пошли, Миранда! Пошли! — Он схватил меня за руку и попытался увлечь к выходу.Но я, несмотря на испуг, решила кое-что выяснить.— Что это, Франсес? Что это за дыхание? Вместо нее скороговоркой затараторила Забалино:— Это вы. Это часть вас, ожидающая снаружи. Вам надо уйти отсюда и отыскать ответы на все вопросы. Никто не пострадает, ни вы, ни мы, если вы немедленно уйдете.— Но Франсес сказала, что я могу прийти сюда, если случится беда…— Позже. Не теперь. Пока вы не выясните кое-что, а потом не решите, что вам делать, ваше присутствие здесь опасно для всех нас. Оно ждет. Оно не может коснуться вас, пока вы здесь. Оно настолько близко, насколько это возможно, и хочет, чтобы вы знали об этом. Фиберглас — это убежище, но пока не для вас. Франсес не должна была приглашать вас сюда. Вам прежде надо узнать, кто вы. А до тех пор оно… — Забалино указала наружу, где пугающая и неизвестная часть меня громко дышала у стен этого непонятного заведения.От ужаса на моих ногах словно повисли тяжеленные гири. Странным образом в памяти у меня вдруг возникла строчка из детской сказочки; она с каким-то надрывом прокручивалась снова и снова. Это были слова угрозы, обращенные серым волком к трем поросятам. Он стоял поочередно перед их домиками, голодный и исполненный убийственной уверенности в том, что вот-вот наконец полакомится свининкой: «Вот сейчас как дуну, как плюну, ваш домик и развалится».— Миранда, идем! — Маккейб тянул меня за руку. Я высвободилась.— Франсес, причина смерти Хью во мне?— Нет. Определенно нет.— Вы должны мне помочь. Я не понимаю, что происходит!Шум снаружи усилился. Дыхание участилось и стало каким-то хрипловатым.— Возвращайся в Крейнс-Вью, Миранда. Там все ответы. Если это не так, значит, я ничего не понимаю. Но это все, чем я могу тебе помочь. — Она хотела еще что-то добавить, но Забалино предостерегающе тронула ее за руку. Франсес провела языком по своим тонким губам и посмотрела на меня с жалостью. И с тревогой.В детстве я подхватила менингит. Однажды летом, вернувшись домой после прогулки с Зоуи Холланд, я пожаловалась матери, что у меня болят голова и шея. Не отрывая глаз от телеэкрана, она велела мне лечь в постель. Пообещала, когда программа закончится, прийти померить мне температуру. Я пошла к себе в комнату, легла в постель и быстро заснула. Когда мама наконец пришла, она не могла меня добудиться. Самым необычным во всем этом было то, что, пребывая в коме, я чувствовала абсолютно все, что происходит вокруг меня. Просто не могла на это реагировать. Слышала я и как мать впала в панику оттого, что ей было меня не добудиться. Просто я не могла ни открыть глаза, ни разжать губы, чтобы сказать ей: «Ма, не кричи так, я здесь».Я помню, как приехала «скорая помощь», как надо мной трудились врачи, а потом меня вынесли из дому и повезли в больницу на машине с воющей сиреной. Мне казалось, что я не сплю, а скорее нахожусь за стеклом или за тонкой прозрачной завесой, в каком-нибудь полудюйме от нормальной жизни. Через два дня я вышла из комы — мне захотелось в туалет.На обратном пути в Крейнс-Вью я вспоминала в машине Маккейба о тех днях, о том, что я чувствовала, находясь в коме и в то же время пребывая в сознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89