На поиски Истерлингов у меня ушло несколько часов. Когда я в конце концов нашел их, Марис сказала, что мужа нет в городе, а сама она лежит с простудой. По-видимому, это должно было означать: проваливай и приходи в более подходящее время. Но мне удалось убедить ее, что это важно, что надолго я ее не задержу и, не упоминая мальчика впрямую, я обмолвился, что это неким образом связано с ее «потомством». Она хихикнула и наконец все же пригласила меня зайти.
Их квартира находилась неподалеку от отеля. Я мигом домчался туда, и Марис, даже зная о моем предстоящем визите, изумилась, услышав мой голос по домофону.
— Как вы ухитрились так быстро добраться? Телепортировались, что ли?
Замок зажужжал и, крайне возбужденный предстоящей встречей, я вошел.
Стоя у подножия лестницы, я взглянул вверх и только тут осознал мрачную необходимость подниматься почти на пять этажей вверх. Американцы совсем отучились подниматься по лестницам. По крайней мере больше, чем на один этаж. Утомительный и старомодный, долгий подъем наверняка вызовет у вас глубокое уныние, поскольку минуты через две напомнит вам, в какой вы плохой форме. Я начал задыхаться уже к третьему этажу, а к пятому вообще пыхтел, как телефонный хулиган, тяжело цепляясь за перила. На площадке стоял тощий кот с приветливой мордочкой.
— Привет, киска. — Я нагнулся и погладил его. Он ткнулся носом мне в руку и замурлыкал. Очень мило. Такие кошки мне нравятся. Любая кошка, ведущая себя, как собака, всегда может рассчитывать на место в моей вселенной. Другие — нет. Я считаю, что животное, которое мнит себя выше вас и в то же время способно битых три часа подряд играть с какой-нибудь дурацкой веревочкой, просто лишено каких-то важных сторон души.
— Его зовут Орландо.
Все еще не разогнувшись и держа руку на кошачьей голове, я обернулся и увидел огромный круглый живот. Чуть выше виднелось прелестное личико Марис Истерлинг. Хотя сейчас она была без макияжа и, пожалуй чересчур бледна, выглядела она по-прежнему прекрасно. Исключительно беременно, и все же прекрасно. Но ведь всего неделю назад, когда я видел Марис, она не была беременна!
Мой внутренний голос заметил: «Ого!» еще до того, как разум подключился и начал анализировать происходящее.
— Привет. Как вам наша лестница? Справились?
Я уставился на ее живот. Несмотря на длинную голубую футболку и широкие брюки, было совершенно очевидно, что она очень, очень беременна. И, тем не менее, всего каких-нибудь сто часов назад, когда мы виделись с ней в последний раз, ни о какой беременности не было и речи.
Вместо того, чтобы подойти к ней и поздороваться, я тупо уселся на ступеньку рядом с котом и почесал в затылке.
— С вами все в порядке, Гарри? Да. Эта лестница действительно хоть кого убьет. Хотите воды?
— Нет, спасибо. А где ваш парень? — Но я уже знал, что у Истерлингов нет никакого сынишки. Пока. Николаса нет. Это Венаск в тот день водил меня на блошиный рынок, в облике еще не рожденного ребенка. В очередной раз мой шаман дал мне одно из своих представлений.
Марис по-прежнему улыбаясь мне, пожала плечами.
— Вы имеете в виду Уокера? Но я же сказала вам, что он вернется только завтра.
— Нет, я имею в виду не вашего мужа, а вашего сына, Николаса.
— Господи, и откуда вы только узнали?
Мурлыча все громче, кот стал тереться об меня боком. Я прижал его к себе, как утопающий хватается за соломинку.
— Узнал что? Что вы имеете в виду?
— Да это имя, Николас! Мы только вчера вечером решили назвать его именно так, а вы уже знаете! Если родится мальчик, будет Николасом, а если девочка — Лидией. — Она взглянула на свой живот. — Как вы считаете, хорошие имена?
— Так значит, у вас пока нет сына? — Я машинально бросил взгляд на дверь их квартиры, все еще надеясь, что из нее вдруг появится уже знакомый мне ребенок. Но у них еще не было волшебного сына Николаса. И не будет раньше, чем через несколько месяцев. До тех пор, пока он не появится на свет.
— Мы еще не уверены, будет ли это мальчик. Я ходила к врачу, и мне предложили сделать анализ, по которому они смогут определить пол будущего ребенка. Но я сказала, что не хочу этого знать. Уокер согласился. Скорее всего, это будет наш единственный ребенок. Так пусть хотя бы его пол окажется сюрпризом.
Значит, Венаск на один день явился мне в образе ребенка с тем, чтобы поведать мне насчет Бога, звуков, слов. Всего на один день. Теперь я остался один. Значило ли это, что он считал меня способным справиться со всеми проблемами самостоятельно или просто не мог нанести больше одного визита, имел право появиться всего однажды? Может, он и сейчас стоит на облаке в раю, хрустя картофельными чипсами и качая головой при виде того, как плохо я устраиваю свою жизнь?
Мы с Марис проговорили еще с полчаса. К счастью, она была большой поклонницей моего творчества и задавала довольно сложные вопросы по поводу того, как это мне в голову пришло внести в мои проекты то-то и то-то. Несмотря на царящую в моей душе пустоту, разговор о работе — работе, к которой я уже так долго не прикасался, — зажег во мне крохотный маячок.
Когда я уже собрался уходить, Марис застенчиво спросила, не хочу ли я взглянуть на ее, как она выразилась, «работы». Работы оказались чудесными миниатюрными городами, сделанными из самых разных материалов и свидетельствующими о ее таланте создавать стильно нелепые и фантастические вещи. Я довольно смутно помнил время своего помешательства, и тем не менее ее творения напомнили мне о городе, который я тогда строил. Один ее городок мне особенно понравился, и я спросил, не согласится ли она продать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97