Каспар должен был перестрелять узел меж ее кистей, а расстояние до кеча и в самом деле было немалое. Нейт яростно протестовал.
– Не смей! Ты ее убьешь! Нельзя даже пытаться. Я видел, как люди промахиваются по оленю с пятидесяти ярдов – а здесь не меньше ста! Ты не сможешь. Посмотри только на себя – весь мокрый, руки трясутся!
– Скорее, Спар, – ныл Папоротник, которого, кажется, не пугала сложившаяся ситуация. – Я чую его запах. Он здесь был.
Каспар постарался освободить свой разум от всего лишнего, усилием воли отключился от шума и глубоко вдохнул. Теперь во всем мире для него существовала Урсула и тугое натяжение тетивы верного лука. Нужно было всего на один миг собрать силы и призвать удачу.
Издалека он не видел выражения лица девушки, но это было и к лучшему: страх в ее глазах мог бы стать помехой. Абеляр говаривал, что стрельба из лука на девять десятых состоит из умения и на одну десятую – из веры. Каспар тренировался в этом искусстве каждый день уже много лет. Он выбросил из головы все ненужные мысли о страхе Урсулы. Каспар знал, что попадет. Конечно, он сделает это! Много раз он без труда поражал цель с седла галопирующего коня; морская качка ненамного труднее. Только нужно приноровиться к ритму волн.
Каспар сравнял ритм дыхания с качкой и отпустил тетиву.
Толпа выдохнула, как один человек. Урсула упала на колени на палубу и быстро вскочила на ноги. Каспар осел на руки Перрену, в ушах его звенели восторженные крики. Теперь, когда испытание было позади, юноша понял, как же сильно его мутит. Он сел на землю и ткнулся лбом в колени, чтобы не свалиться в обморок.
– Чистый выстрел! Веревка перерезана точно на месте узла! – донесся крик рыбака с дальнего конца причала.
Оттолкнув руки помощи, сразу потянувшиеся со всех сторон, Урсула взобралась на мачту и вырвала из дерева стрелу. Она быстро выпрыгнула на берег, не глядя ни на кого, и поспешила прямиком к Каспару. Он думал, встречаясь с ней взглядом, что увидит в глазах девушки осуждение – но Урсула вся сияла от восторга.
– Господин, вот твоя стрела, – почтительно сказала она. Нейт все не мог прийти в себя от изумления.
– Во всем королевстве больше нет таких стрелков!
– Ну, есть еще несколько, – честно ответил Каспар. Староста не знал, куда девать глаза, весь красный от волнения.
– Примите наши извинения, сир. Тот, другой, говорил так убедительно…
Каспар хотел продержаться еще немного и доиграть свою роль до конца, но напряжение забрало у него последние силы, и он свалился на бок, постанывая и держась за раненое колено. Мир кружился и расплывался у него перед глазами.
– Была бы жива старуха Греб, она бы вас живо вылечила, – с сожалением пробубнил кто-то из селян.
Остальные закивали, демонстрируя друг другу зажившие раны от багров и ножей – рубцы, которые послужили бы к их чести среди воинов крепости.
– Надо прижечь ему рану спиртным, – догадался кто-то. К Каспару просеменила старуха с бутылкой бренди и щедро плеснула ему на колено. Юноша дернулся, с трудом подавив крик: он не ожидал такой резкой боли. Чьи-то руки схватили Каспара и держали, пока старуха прижигала рану еще раз. Жар боли пронзил его до самого паха, но Каспар стерпел и позволил поднять себя на руки. Его отнесли в дом и уложили в постель, где он стремительно заснул – и проспал около двух дней, сам о том не зная.
Когда Каспар наконец пробудился, ему было куда лучше. Все еще прихрамывая, он спустился вниз, в общую залу, где застал своих друзей за обеденным столом. Урсула вскочила, чтобы поприветствовать его, вся светясь от радости. Юноша не хотел вокруг себя суеты и поспешно велел ей садиться и продолжать трапезу. Он подсел к столу и принялся намазывать ломоть свежего хлеба маслом, без сомнения, только что доставленным из близлежащего Йотунна.
Вскоре в трактир явился староста – проведать, как здоровье Каспара. Он учтиво поклонился от порога, заискивающе улыбаясь и подталкивая вперед невзрачного вида старушку – ту самую, что прижигала Каспару рану. Та засеменила к юноше, держа обеими руками чашу с подозрительного вида мутной жидкостью.
– Отвар донника для вас, сир. Старуха Греб всегда его применяла. Говорила, для крови хорошо. А это вам еще свежей травки, чтобы запас был.
Каспар с сомнением взглянул на мутный отвар и изобразил на лице благодарную улыбку.
– Спасибо, я твою доброту не забуду.
Он взял старухины дары, сунул пучок донника в карман, а чашу поставил на стол перед собой.
– Сейчас вот закончу завтракать – и приму.
Она заулыбалась, в самом деле радуясь, что смогла быть полезной. Каспар испытал облегчение, когда старушка наконец ушла: он не собирался пить эту бурду, не очень-то доверяя бабкиным талантам врачевателя. При первой же возможности он намеревался вылить отвар в окошко, только чтобы старуха не заметила: Каспар не хотел ее обижать.
Он повернулся к старосте, смиренно ждавшему у порога, и пригласил войти.
– Не знаешь ли, куда поехал тот странник, пытавшийся меня оговорить?
Староста замотал головой.
– Не знаю, сир. Ясно только, что обратно в горы.
– А волк? – ввязался в разговор Папоротник. – Как насчет волка?
– Не знаю ни про какого волка. – Староста выглядел озадаченным.
– Он и не выглядит как волк, – попытался объяснить Каспар. Нервы у него были на взводе из-за непреходящей ноющей боли в колене, и он не подумал, что пояснение звучит неправдоподобно. – Мы ищем высокого человека, одетого в волчьи шкуры, – хотя, похоже, сейчас он где-то разжился другим нарядом.
Папоротник презрительно фыркнул.
– Никакой он не человек. Запах-то волчий. Это точно.
– Я же говорил, что видел волка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179