– Отличный клинок, Мамлюк. Металл редкий. Это, конечно, подарок мне? Я верно понял?
Послышалось неуверенное мычание. Наконец хриплый голос Мамлюка отозвался:
– В общем-то нет, сир; я хотел отдать его…
– Ну, конечно, ты собирался выслужиться перед своим господином, – недобрым тоном закончил его собеседник. – Ладно, ты все понял? Ловите медведей. Их нужно много. Всех, которые есть.
Голос говорил по-бельбидийски; в нем была особая резкая нотка, от которой Каспара бросило в дрожь. Юноша хорошо знал своих земляков, но такого выговора распознать не мог. Он был какой-то безликий, не простонародный и не как у образованного.
– Я обсудил наши планы с твоим обожаемым господином, – продолжал тот, – и вот, собственно, до чего мы договорились.
– Но потребуется много людей, – заспорил Мамлюк. – Чем мне платить охотникам? Разве мы доставили недостаточно медведей, чтобы получить свои денежки?
Каспар в жизни бы не подумал, что Мамлюк может говорить так неуверенно.
– Ты что, желаешь со мной поспорить? – угрожающе выговорил бельбидиец, и в горле его что-то заклокотало.
Волосы у Каспара на голове зашевелились.
– Как вы мне только что напомнили, я служу своему господину и подчиняюсь только его приказам, – пробормотал Мамлюк.
Его собеседник грубо расхохотался.
– Милый мой, не стоит волноваться. Вот печать твоего господина. Можешь убедиться. – Послышался легко узнаваемый хруст разворачиваемого пергамента. – Ему нужны медведи и ничего более, все медведи этих гор. Бельбидийские баронства слишком медленно раскачиваются на восстание против Торра-Альты, видно, надеются, что бедам вот-вот придет конец. Если мы отвезем наших мишек в Квертос, все тамошние бароны поднимутся на Торра-Альту, чтобы раздавить ее и конфисковать земли в пользу короны. Мало кто из них продолжит любить торра-альтанских демонопоклонников, когда обнаружит Бранвульфовых медведей у себя в виноградниках!
Каспар знал, что тот совершенно прав. Жители равнин немедля возопят, что торра-альтанские колдуны насылают на них новые напасти. Бедные медведи устроят там немалый разор, пока их всех не перебьют. Тогда вся Южная Бельбидия восстанет на Торра-Альту…
Каспар хотел было выбраться из лагеря и затаиться до времени, пока хозяин шатра уснет, – но тут воздух разорвал оглушительный крик. Он исходил от медвежьих клеток. Все вокруг повскакивали на ноги, хватая из костров горящие головни, от которых сыпались искры.
Медведи вырвались на волю и теперь громили охотничий лагерь. Люди, вопя, разбегались в разные стороны. Поверх их криков звучал не то звериный, не то человечий торжествующий рев. Урсула! Вместе с остальными Каспар бросился наутек от медведей, размахивавших ланами направо и налево. Урсула была среди них и вела свою страшную армию прямо на восьмиконечный шатер.
– Рабыня! – заорал Мамлюк, выскакивая наружу. – Я тебя прикончу за это, хоть ты и много мне стоила!
Он взмахнул копьем и метнул его в девушку, но Урсула увернулась. Она издала оглушительный низкий рев, как будто в ней самой проснулась медвежья душа. Медведи сомкнулись вокруг девушки. Но даже в такую минуту Каспар почувствовал спиной что-то столь ужасное, что не смог не обернуться на шатер.
К Мамлюку на помощь бросилось несколько человек; его уродливое узкоглазое лицо искажала дикая злоба. Он заревел на Урсулу, похожий на монстра из-за пляшущих алых языков огня; но не это зрелище заставило Каспара похолодеть от страха. Высокий человек в красном плаще, с лицом, скрытым маской волка, откинул полог шатра и шагнул наружу. Несмотря на огромный рост, он был почти невидим в облаке туманной мути, окружавшем его с головы до ног.
Каспар был убежден, что его-то они и искали. Инстинктивно отступил на несколько шагов, желая затеряться в тени. В этом человеке было что-то непередаваемо страшное – не только из-за волчьей головы, скрывавшей лицо. Вокруг него распространялся леденящий страх. Самое ужасное в нем было за маской; Каспар не видел этого, но чувствовал всем существом.
Урсула закричала громким, вибрирующим голосом:
– Овиссийцы! Отойдите с дороги, и медведи не тронут вас! Вы что, не видите, как вас используют кеолотианские негодяи?
Пастухи дрогнули, отступая.
Мамлюк, потрясая огромным копьем, приказал им атаковать. Несколько человек двинулось вперед с горящими головнями в руках, но большинство не тронулось с места.
Неожиданно послышался еще один громкий голос.
– Братья пастухи, она права!
Это был Нейт, выскочивший из темноты и ставший меж сородичами и Урсулой.
– Эти люди нас предали; они не собирались убивать волков! Волки нужны им живыми. Им нужно все, что восстановило бы нас против Торра-Аль…
Последнее слово не успело сорваться с его губ: в грудь юноши ударило копье, проламывая ребра. Нелепо взмахнув руками, он какое-то время еще стоял, почти с удивлением глядя на торчащее из груди древко, будто удивлялся собственной смертности. Из раны хлынула кровь, пятная одежду.
– Но это же Нейт! Я его знаю! – выкрикнул кто-то из охотников.
Нейт тяжело рухнул на колени, кровь клокотала у него в горле. Стояла полная тишина. Он с трудом перевел взгляд на Урсулу и прохрипел:
– Бойся… господина волков.
Дрожащая рука его указала на Мамлюка. Урсула схватила его за руку, качая головой, словно не желая верить, что это конец. Нейт качнулся, прижался щекой к ее ноге и, не мигая, уставился на Мамлюка. Наконец взгляд его погас, и юноша упал вниз лицом.
Каспар смотрел, замерев от ужаса. Бедный Нейт! Кем бы ни был Мамлюк, насчет господина волков Нейт ошибся. Каспар знал это наверняка.
На лбу его выступил холодный пот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179