– Любишь ли ты меня настолько, чтобы выносить моего ребенка?
– Я… я…
Она медлила, не зная, что ответить. Язычок воды обжег ей спину, и Май вскрикнула от боли. Амариллис мгновенно развернулся так, что она прижалась к скале, и собой прикрыл ее от опасности.
Из горла его излилась высокая чистая нота. Она все росла, меняясь от печальных до радостных тонов, и этот звук был так прекрасен, что Май вспомнила сверкающие водопады, летящие с высот Желтых гор, и радугу после летней грозы. Но более всего песня напомнила ей о подснежниках, первых цветах, пробивающих корку льда, встающих на лесных проталинах обещанием скорой весны. Это была песня надежды, любви и ожидания счастья, песня радости жизни.
Сами горы будто вздохнули от удовольствия, радуясь звуку. На краткий миг Май почувствовала, что вся вселенная прислушивается, растворяя себя в звуках песни Амариллиса и добавляя ему сияния и славы…
Гигантский змей всплыл из глубины озера, и Май отпрянула от неожиданности. Сквозь толстую прозрачную шкуру зверя виднелись черные пятна его пульсирующих семи желудков. Блестящие рога на голове, напоминающие усики улитки, покачивались в такт мелодии. Огромная тварь приблизилась и замерла на воде у ног Амариллиса, только конец хвоста слегка подергивался.
Не переставая петь, Амариллис ступил на скользкую спину змея. И тот покорно выгнулся под его ногой, стараясь стать плоским. Амариллис помог Май спуститься с его плеч на спину змея, и она, дрожа, ступила на страшную тварь, не очень-то ей доверяя. А вдруг глубинный змей на середине озера возьмет и нырнет, сбросив седоков в кипяток? Она прижалась к своему спутнику, ища поддержки, но глубинный змей послушно поплыл по направлению к берегу, не делая попыток изменить курс. Май вытерла со лба пот.
Как ни странно, но на берегу их ждали. Девушка сразу же узнала темный плащ и шипастый посох Страйфа, создания из Высокого Круга.
– Талоркан, – холодно приветствовал он. – Ты снова ослушался.
Амариллис вскинул голову.
– Мне нет дела до ваших правил.
– Тем не менее правила распространяются и на тебя. Скоро ты умрешь, и смерть твоя будет окончательной. – Страйф усмехнулся углами губ. – И на этот раз я буду рад не меньше Фагоса, которого больше всего раздражают нарушения правил.
Май заморгала. За плечом Страйфа появился Дуйр, играя на блестящей флейте. Вспышка света – и оба они исчезли, только эхо музыки еще отдавалось от каменных стен.
Амариллис опустил плечи.
– Что с тобой будет? – воскликнула Май, сжимая руки, чтобы они не дрожали.
– Я умру, – просто ответил он. – Как и любого другого, кого ты знала, впереди меня ожидает смерть. Это не так уж страшно, если привыкнуть. Смерть ведь удел любого, так? Не стоит ее бояться.
Май покачала головой.
– Конечно, нет. Я не боюсь смерти, потому что Матерь примет меня и снова вернет на землю. Нет, мне бояться нечего – разве что потерять тех, кого я люблю. Я боюсь только одиночества.
– Вот и я тоже, – продолжил Амариллис. – Я тоже боялся одиночества и забвения… А теперь не боюсь.
И он нежно притянул к себе девушку, желая поцеловать, но она не далась и оттолкнула его.
Глаза Амариллиса потемнели от страха.
– Но я… Нет, я не могу, – пролепетала Май, глаза ее наполнились слезами.
Она совсем запуталась. Она любила Амариллиса… по-своему; она была благодарна ему, уважала его. Но…
Май медлила в замешательстве, и Амариллис отвернулся к стене и занялся простыми делами – расстелил на камнях меховой плащ, чтобы девушке было удобнее сидеть. Факел слабо мерцал, тепло, идущее от озера, успокаивало.
Май уселась на расстеленный плащ и взяла в руки серебряный ларчик.
– Понимаешь, – неопределенно начала она, – я пришла сюда из любви к другому, чтобы защитить его душу, и…
Она откинула крышку ларчика, и вместе с Амариллисом они устроили гнездышко для Некронда из прядей волос и сухих трав, которые Май купила в Кастагвардии. Древний талисман, помеченный черной полосой ожога, выглядел совершенно невинно – как будто редкая птица залетела сюда и снесла яйцо. Как окаменевшее яйцо кречета или орла, думала девушка. Кто бы мог подумать, что в нем скрывается такая сила? Первый Друид был мудр, придав талисману такую форму. Когда Май в первый раз увидела Некронд, она, помнится, была почти разочарована. Она ожидала, что Яйцо окажется золотым, или алым, с серебряными рунами по поверхности, или выточенным из цельного рубина. А оно было просто белым, с голубыми прожилками.
Они с Амариллисом стояли рядом и смотрели вниз, на Некронд у своих ног.
Май вздохнула. Ей было непривычно легко: огромная ноша упала с ее плеч!
– Но я никогда не вернусь к тому человеку. Если я сделаю это, то однажды могу проболтаться ему, где находится Некронд, и он пойдет за ним.
Внезапно девушка поняла, что нужно сделать. Всю дорогу сюда она колебалась, готовая развернуться и броситься обратно, к Каспару: но теперь наконец решилась. Май оставляет Каспара навсегда. Она долго смотрела на Амариллиса и видела не прекрасное лицо, не стройное мускулистое тело, но только любовь и заботу в его глазах, странно поблескивавших в зеленом свете. Все встало на свои места. Если Май будет принадлежать другому, она никогда не вернется к Спару. Отдав себя Амариллису, она навек избавит Спара от предательского Некронда.
Ее беспокойного лица коснулась улыбка.
– Спой мне, – попросила Май. – Но не магией лесничего, просто своим голосом. Спой мне голосом своего сердца.
Она изучала выражение его глаз, а потом шагнула вперед и отдалась его объятиям, пробуя вкус поцелуя. Май все еще смотрела Амариллису в глаза и видела, как в них отражается ее собственный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179