Главным скульптором здесь был, по-видимому, ветер. Торопиться ему было не
куда, к тому же попался благодарный голубого цвета материал. Теперь осве
щение было такое, что скульптуры казались густо-голубыми, даже синими.
Я думаю, если бы на зеленую траву наставить обыкновенных скульптур разно
го размера, подыспорченных землетрясением, чтобы остались только общие
контуры и силуэты, наставить их в беспорядке, побольше, а потом пустить бы
между ними путешествовать лилипутиков ростом в пять сантиметров, то эти
лилипутики и были бы мы с вами среди знаменитых Белоградчиковых скал.
Групповая скульптура бредущих монахов (каждый монах стометрового рост
а), мадонна, всадник, задевающий головой за плывущее облако, влюбленные, об
нимающиеся на виду далеких окрестностей, медведь, сосна, групповая скуль
птура «Сплетницы».
Не обходится без легенд. В монастыре жила послушница необыкновенной кра
соты. Люди издалека ходили в монастырь, чтобы взглянуть на нее, ибо смотре
ть на красоту Ц великая радость, данная человеку.
Пастух не ходил в монастырь Ц он каждую ночь играл на свирели недалеко о
т стен святой обители. А свирель рассказывала о любви. Однажды ночью крас
авица пришла на зовущий голос свирели.
От любви родился ребенок. Строгие монахини бросили ребенка со скалы. Мат
ь спустилась вниз, подобрала трупик, обернулась к монастырю и прокляла е
го материнским проклятием. В один миг все окаменело вокруг: сама красави
ца с ребенком, и монахини, и пастух, и всадник, ехавший мимо, и сплетницы, и в
любленные, и даже одна сосна…
Другой редчайший пейзаж повстречался в Родопах. Строго говоря, это даже
и не пейзаж, а причуда природы. Мы ехали в район Триградских скал в Родопах
. Колорит становился все суровее и мрачнее. На вертикальных пепельных ка
менных плоскостях, вздымающихся до неба, растут (вертикальные, разумеетс
я) сосны. Как они умудрились зацепиться за скалу, где берут соки, чтобы жит
ь? Какая неутомимая жажда жизни! Сосны кажутся приклеенными к серому кар
тону, как цветочки в школьном гербарии.
Постепенно ущелье стало сужаться, дорога пошла вверх, нарастал смутный о
тдаленный гул, но не такой, как от горной реки, а как если бы вода падала в гл
убокую пустую бочку.
Я не разгадал причины гула, пока мы не подъехали, а потом уж не подошли, кар
абкаясь по камням, вплотную к его источнику.
Вполне приличная и ничем дотоле не интересная река, мчащаяся по камням, п
адала в округлую черную дыру на глубину (впрочем, кто знает, какая там глуб
ина, может быть, сто, может быть, триста метров) и утекала куда-то под землю,
становилась невидимой подземной рекой.
Прежде чем упасть на дно фантастического колодца, вода ударялась о его с
тены, о выступы, дробилась, разбрызгивалась, распылялась. В верхней части
колодца, перекрещиваясь друг с другом, дрожали радуги. Они гасли на глуби
не, поглощаемые серой мглой. Потом начинался мрак. Там-то, во мраке, и гудел
о, и клокотало, и гремело, как в бочке.
Между прочим, по легенде именно здесь, в Родопах, Орфей спускался в ад. Не э
та ли дыра, не эти ли мрачные ворота в глубь земли, послужили ему входом в п
одземное царство? Много ли воображения нужно было человеку в старинные в
ремена, чтобы считать такую вот прорву кратчайшей дорогой к Люциферу? Те
м более, что круглые глыбы ниспадают сначала не отвесно, а вот именно обра
зуя гигантские каменные ступени.
У нас, конечно, теперь иное (я бы не сказал, правда, что более интересное) пон
имание мира. На обратном пути мы обсуждали всего-навсего, водится ли там,
в подземной реке, форель. Или, может быть, какая-нибудь другая рыба?

ЭТЮД ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ

(продолжение)

Созополь, несомненно, самый своеобразный городок на всем побережье Черн
ого моря. На берегах Кавказа и Крыма, Румынии и Болгарии, на противоположн
ых Анатолийских берегах нет ничего подобного Созополю.
На черноморских городах лежит обыкновенно отпечаток праздничности, яр
кости, южной неги. Суровость присуща более городам Севера. Созополь суро
в, как обветренные лица его рыбаков, как их быт, как скалы, на которых лепят
ся друг к дружке созопольские дома.
Зимние штормы с тысячеверстого разгона бьют в окрестную высокую скалу, и
тогда брызги, подобно картечи, летят по улицам городка. Они оставляют осп
инки на домах и вышибают стекла, поэтому созопольцы обшивают наружные ст
ены домов дранкой, которая серебрится и похожа издали на рыбную чешую.
Кроме этой дранки, тут вокруг все камень да камень. Узкие, причудливо изви
вающиеся улочки похожи на траншеи, вырубленные в скале.
Мы довольно долго шли по таким улочкам, поднимаясь вверх и уходя все даль
ше от моря, а когда открыли окно в номере гостиницы и заглянули вниз, увиде
ли, что внизу о подножие скалы разбиваются голубые валы прибоя.
Говорят, что летом Созополь наводняют курортники, то есть не то чтобы кур
ортники, а отдыхающие, приехавшие провести отпуск у Черного моря. Яркими
костюмами и лицами пестрит тогда суровый рыбачий городок.
Теперь была осень, и гостиница пустовала. Созополь не был целью нашей пое
здки. Мы надеялись пробраться отсюда в устье реки Ропотамо и по возможно
сти подняться вверх по ее течению.
Книги по географии и туристские справочники, друзья и случайные знакомы
е твердили нам, что Ропотамо Ц один из самых красивых и диких уголков Бол
гарии. Говорилось даже, что это не что иное, как миниатюрная игрушечная Ам
азонка.
Капитан Петер, в котором суровость моряка, избороздившего море в погоне
за дельфиньими стаями, сочеталась с добродушием пожилого толстяка, охот
но согласился потерять сутки и прокатить нас на своем рыбачьем боте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41