Вроде анкайской? Если так, если что-то неизвестное… то возможно…
– Марлен, пожалуйста, опиши подробно, что ты наблюдала, и что тебе сообщили драконы.
Погрузившаяся в раздумья Лилен вздрогнула и нахмурилась. Опять ей? Что она может рассказать такого, чего не расскажет мастеру Игорю Великая Мать?
– Нитокрис сердита, – не дожидаясь ее реплики, проговорил тот. – Именно из-за того, что ничего не слышала. Она пришла и увидела все постфактум.
– Можно подумать, что-то слышала я! Мы с Майком пришли утром, и уже было… постфактум.
– Почему вы не ночевали дома? – спросила Чигракова. – Разве родители были против ваших отношений? И где вы провели ночь?
– Ваше какое дело?! – вызверилась Лилен. Наплевать, пусть думает, что она всю ночь трахалась в лесу с Майком, но что эта тетка себе позволяет?!
Бархатный, черно-колючий взгляд Таисии впился в нее.
– В полиции тебе не задавали этого вопроса?
– Нет!
– Провинция, и все знакомы друг с другом… – сама себе заметила семитерранка. – Хорошо. Пожалуйста, местра Лили, ответь на вопрос.
Лилен, ища поддержки, покосилась в сторону Игоря, но тот смотрел на Таисию – выжидающе и безгневно.
– Я пошла ночью купаться. А потом думать. В домик. На дереве, – каждую фразу девушка выплевывала, как дротик из духовой трубки; сама не знала, почему все-таки отвечает. Выдерживать безмолвный нажим Чиграковой было нелегко, проще сделать, что просят. – А Майк приперся за мной. Он не умеет ходить по джунглям и не дошел бы обратно. Я его оставила там спать. И мы вернулись утром.
– Ты что-нибудь ощутила? – перебив Таисию, спросил Игорь.
Лилен тяжело вздохнула.
– Ничего, – измученно, в тысячный раз повторила она. – Здесь ничего не было. И Нитокрис пришла, тоже сказала – здесь ничего не было.
– Неправильно.
– Что?!
– Неверно переводишь, – покачал головой мастер. – Правильно так: «Здесь было ничего».
– Не поняла.
– Надо было учить тебя… – досадливо проговорил Игорь. – Понимаешь… «Я ничего не слышал» – это нормально для человека. Нукта не может ничего не слышать. Он по-другому устроен и иначе воспринимает мир. Если Малыш и Нитокрис говорили, что ничего не было, это значит, что в сплошной и цельной ткани, в плотном океане, каким они ощущают Вселенную, появилась какая-то пустота. А это ненормально.
– И что это объясняет? – скептически сказала Лилен. – Можно подумать, кто-то знает, отчего такая ненормальность случается.
– Можно и подумать, – с нехорошей иронией заметила Чигракова.

– Майк, – спросила Лилен, – почему ты выбрал Урал?
Тот задумался. Всерьез задумался, явно не только подыскивая ответ для блондинки Марлен, но и пытаясь разобраться для себя.
Они сидели в гостиной коттеджа Мариненко. Игорь и Анжела ушли куда-то вместе с Таисией, то ли гулять, то ли обсуждать дела, а скорее, совмещать приятное с полезным. Лилен сделала чаю, Майк, сам не заметив, выглохтал уже пять чашек, а шестую пролил на ручной работы салфетки. Салфетки и скатерть давным-давно подарила Анжеле сама Кесси Джай. Лилен удивилась когда-то донельзя: она знала, конечно, что героиня Первой космической провела последние годы жизни здесь, в питомнике, но в голове не укладывалось, что Кесси могла в старости печь пирожки и вышивать салфетки.
Сквозь чисто отмытые стекла лилось солнце. Тени ветвей покачивались на белом подоконнике.
Майк сопел.
– Интуитивно, – сказал он наконец. – Подумал, куда меня тянет, маятник над листком покачал – ну, знаешь, как качают над двумя ответами? Потянуло на Урал. Я сначала думал, это просто выгоднее, они со сроками меньше гонят, денег больше дают. А потом понял, что не в этом дело…
– А в чем? – Лилен почти по-настоящему стало интересно.
Майк помолчал. Уже набрал в грудь воздуха для ответа, но вместо него помолчал еще.
– Я слежу, что происходит, – медленно сказал он. – В мире. Без этого нельзя. Но на самом деле не этим интересуюсь. Сейчас всякие проблемы, споры из-за квазицитовых месторождений, из-за договоров по пограничному флоту, из-за внешней политики… это не главное. Главное, Седьмая Терра – это то, что будет потом. Вообще то, что еще только будет. Может, будет не она, может, все переменится, но… чушь какую-то несу, – он удрученно покривился. – Мне пока тяжело сформулировать. Ну… устремленность. Эволюция. Молодость. Ты ведь Гумилева не читала?
– В подлиннике, – отрубила Лилен.
– Я имел в виду Льва. Историка. Была когда-то такая теория пассионарности…
Майк начал рассказывать и увлекся. Девушка внимала вполуха: она привыкла, что Макферсона порой заносит. В такие минуты тому делалось все равно, кто рядом. Он просто думал вслух. Процент непонятных слов мог зашкаливать или не зашкаливать, философские теории Майка Лилен все равно не занимали. Один раз, правда, он рассказывал про эволюцию культа красоты – как манекенщицы превратились в символ-моделей – это было интересно, но исключение только подтверждало правило.
Лилен думала о своем. О Чиграковой, дяде Игоре, который вел себя странно, и о допросе, который они устроили ей на поляне, где умер Малыш.
«Я расскажу тебе, отчего возникает явление, которое нукты чувствуют как лакуну в мульти-поле. Обещаю, что расскажу. Но позже. Сейчас мне важно не потерять нить. Местра Лили, пожалуйста, ответь на несколько вопросов», – Таис стояла, скрестив на груди руки, застыв; завитки волос золотились, непроницаемый взгляд походил на уцепившийся за тебя мягкий коготь. Лилен чувствовала, как учащается пульс. Непонятно почему. Она не волновалась, только злилась.
«Марлен, прости нас, – мягко сказал Игорь. – Местра Таис… следователь. У нее есть дополнительная информация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166