— Ник, ты что? Не узнаешь, это же я. Как, хорошо получилось?
Усмехнувшись, Кэйзи убрал пистолет.
— Великолепная работа. Я бы тебя ни за что не узнал. Мы посвятили его в наш план.
— Твоя колымага, Веда, не бог весть что, — сказал он, когда мы окончили. — Я могу предложить кое-что посолиднее. У меня есть «бьюик», специально предназначенный для таких случаев: бронированный мотор и пуленепробиваемые стекла. Если будет погоня, стоит только нажать на газ — и никто не сможет вас остановить. Колеса из нелопающихся шин и пулемет. Можно выжимать на этой крошке до двухсот километров в час.
— Годится. Мы сможем взять у тебя документы на эту машину?
— Я позабочусь об этом сам. Как только стемнеет, вы отправляйтесь в путь. А я запру всех мальчиков, которые видели вас здесь.
— Ты отличный парень, Ник. Не знаю, что бы я делал без тебя. Если все обойдется, я твой вечный должник. Он засмеялся:
— Обойдется, не сомневайся. Они тебя не узнают. Крепись, все будет в порядке, я скоро вернусь.
Луна ущербным диском поднялась над Оушн Райз, когда мы покинули свое убежище. Ночь была темной и теплой. Звезды казались стальными иголками, воткнутыми в фиолетовый бархат. Я нес чемоданы Веды, Ник — мои. «Бьюик» показался огромным, как дом, когда мы к нему подошли. Он не выглядел новым, но нам и не нужна была заметная машина.
— На заднем сиденье жратва и выпивка, — сказал Ник, укладывая чемоданы в багажник. — Этот утиль был построен в Чикаго, а там понимают толк в таких делах. В нем есть два тайника, они могут вам пригодиться. Один находится под шоферским сиденьем, и в нем здоровенный кольт. Я его почистил, смазал и зарядил. Второй — за приборной доской, в нем автомат и две гранаты.
— Боже милостивый! — воскликнул я. — Что происходит? Началась война?
— Для тебя да, — подтвердил Ник сурово. — Будь осторожен.
— Постараюсь, Ник. И огромное спасибо.
— Береги его, — сказал Ник Веде. — Он замечательный парень. И не слушай никого, кто утверждает обратное.
Я включил зажигание и медленно повел машину. Ник вскочил на подножку и предупредил:
— В конце аллеи при выезде — застава. Вторая — на шоссе в Пасадену. Смотри в оба!
Он соскочил с подножки, и я увеличил скорость.
— Ну вот мы в пути, я буду чувствовать себя спокойнее, когда минем заграждения.
— Если нас остановят, ты — мой брат Джон, — сказала Веда. — Предоставь разговаривать с ними мне, поверь, они быстро нас отпустят.
— Ты что, ничего не боишься?
— Есть немного, но не очень. Я стараюсь смотреть на все, как на приключение из фильма. Мне не верится, что это происходит с нами.
— Да, — согласился я, — временами и мне эта мысль приходит в голову, тогда я становлюсь храбрым.
Я вел машину по грунтовой дороге пять часов. Я чувствовал, что город, по которому нам предстояло проезжать, был охвачен волнением. Перед каждым кафе стояли мужчины и провожали нас внимательными взглядами.
У некоторых были ружья, остальные были вооружены палками и заступами.
— Все это напоминает мне толпу, собравшуюся для линчевания. Как хорошо, что мы уехали.
— Смотри, — воскликнула Веда, — они останавливают все машины.
Я замедлил скорость. Две машины впереди нас уже остановились. Здоровенный грузовик стоял поперек дороги, мешая движению.
Мужчины с фонарями и пистолетами держались вокруг грузовика, в то время как полицейские вместе с солдатами проверяли водителей и пассажиров.
Я почувствовал, что покрываюсь потом, но предотвратить этого не мог.
Едва я успел закурить сигарету, как один из полицейских осветил меня фонарем.
— Куда едете? — грубо спросил он.
— В Пасадену, — ответил я.
Он перевел взгляд с меня на Веду.
— Вы, должно быть, ищете убийцу Бретта, — весело сказала она. — Так, инспектор?
Она послала ему улыбку, которая чуть не сбила его с ног.
— Точно, мисс, — ответил он почти нормальным голосом. — Кто вы такие?
— Моя фамилия Руке, и его тоже. Веда и Джон. Он мой брат.
Он опять посмотрел на меня:
— Брат? Повезло.
— Я предпочел бы быть ее мужем, — промямлил я с вымученной улыбкой.
— Не слушайте его, инспектор, — весело прощебетала Веда, — он всегда говорит ужасные вещи.
— Не такие они и ужасные, — со смехом ответил полицейский.
Он, казалось, пришел в хорошее расположение духа. К нам подошел солдат. Вид у него был такой же суровый и недружелюбный, как у асфальтированного тротуара.
Ворча, будто не он только что смеялся, полицейский осветил удостоверение и пробормотал:
— Порядок, можете ехать. — Он посмотрел на Веду и добавил:
— Я бы тоже не хотел быть вашим братом.
Я обогнал грузовик под взглядами дюжины молодцов. У некоторых из них в глазах отражался блеск тридцати тысяч.
— Вот видишь, не так уж страшно, — сказала Веда дрожащим голосом.
Я вытер лицо носовым платком.
— На этот раз сошло, но не всегда нам будет везти. Мы мчались по дороге со скоростью ветра. Мне не хотелось говорить. Я думал о следующей заставе, возле Пасадены. Мы проехали Глендиль беспрепятственно. На углу улицы стояла толпа. Какой-то тип в фетровой шляпе, стоявший в центре, что-то говорил, размахивая руками. У некоторых в руках были палки, и мне не нужно было ломать голову, чтобы понять, о чем они говорили. Кто-то из них повернулся и посмотрел на нас. Он закричал, но мы были слишком далеко, чтобы разобрать, о чем идет речь.
Я продолжал вести машину. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не увеличить скорость. Веда посмотрела в окно и сказала, что за нами наблюдают.
— А что им еще остается делать, — заметил я. Мы выехали на дорогу, ведущую в Пасадену, и километрах в пяти увидели красный огонек.
— Впереди свет, — сухо сказала Веда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58