— Так получилось... Работали. Но остались ими недовольны и были вынуждены отказаться от услуг.— С кем вы работали? Это не праздный вопрос. Если вы нанимаете меня, я должен знать, кто был до меня. И должен знать о всех событиях, бывших до меня.— Мы работали с генералом Петром Семеновичем.— Который застрелился?— Вы тоже об этом слышали?— Я об этом не слышал, я об этом знаю! И в связи с вновь открывшимися в нашем деле обстоятельствами, с его самоубийством, я должен знать все. Абсолютно все.— Хорошо, вы узнаете все, когда мы согласуем оставшиеся вопросы.— Какие?— Денежные. Сколько вы потребуете за свои услуги? — задал Максим самый тяжелый для нынешнего финансового положения партии вопрос.— Столько же, сколько вы заплатите таможне, — сказал Александр Владимирович. — Два с половиной процента. Причем должен заметить, в отличие от таможенников мне придется очень много побегать. Они получат свое только за то, что они есть.— Но это же... — начал было Максим, но его остановил Прохор.— Другие варианты наших финансовых взаимоотношений, конечно, невозможны?— Отчего же? Вполне возможны. Вы можете нанять меня по единовременным ставкам.— По каким ставкам?— По существующим в охранных и сыскных предприятиях. Расценки рядового частного сыскного агента — от тридцати до ста долларов в час. Но я буду брать те же деньги за день, причем по самой низкой ставке. То есть тридцать долларов за восемь рабочих часов. И по десять за переработку, не связанную с риском. Это значит, за четырнадцатичасовой день — девяносто долларов. То есть в четыре-четырнадцать раз меньше, чем вам обошелся бы агент-частник или агент охранного предприятия.Партийцы переглянулись.— Теперь предусмотренные прейскурантом сыскных агентств доплаты за качество обслуживания. Я продолжаю работать в органах. Значит, еще тридцать. Мое звание подполковник милиции. Это еще пятьдесят. Я буду использовать служебное оружие. Десять. Служебный транспорт. Пять. И служебные источники информации. Эта услуга тянет на сорок долларов. Плюс десять долларов на разные прочие, трудно поддающиеся учету мелочи. Итого двести тридцать пять долларов в сутки. Согласитесь, вполне приемлемая, я бы даже сказал небольшая для подобного рода дела сумма. Правда, здесь есть одно «но». Такая форма взаиморасчетов возможна только при условии месячной предоплаты.Присутствующие партийцы шумно выдохнули воздух.— В случае же, когда мне придется работать за конечный результат, я бы хотел иметь достойное за проделанную мной работу вознаграждение. Два с половиной процента от всей суммы.— А ты говорил, у него истинно пролетарское происхождение, — тихо вздохнул Прохор.— В любом случае окончательное решение принимать вам. Но должен предупредить, более дешевый вариант вы вряд ли найдете.— Ну что решим? — упавшим голосом спросил Максим. Федор молча поднял руку. За ним — Прохор. Последним Максим.— Принято единогласно.Сдались идейные борцы за освобождение рабочего класса. Капитулировали перед превосходящими силами обрушившихся на них проблем. С первым наемным работником, с Петром Семеновичем, хоть и не напрямую, хоть через посредника, но еще как-то справлялись. Еще держали хорошую мину при все более ухудшающейся игре.А здесь не смогли. Здесь капитулировали. Сдались на милость затребовавшего и получившего два с половиной процента победителя.— Тогда будем считать, что наша с вами сделка состоялась, — подвел итог Александр Владимирович. — И чтобы не откладывать дела в долгий ящик и быстрее приблизиться к тому, что вы и я желаем, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Вернее, один и самый главный вопрос — кто, кроме вас, осведомлен о партийных счетах?— Изначально только мы, покойный Петр Семенович и еще один подполковник, который был вместе с ним.— Фамилия подполковника?— Лукин. Подполковник Лукин.— Кто еще, кроме тех, кто, как вы выразились, «изначально» знал о счетах?— К сожалению, многие.— Кто конкретно? И как они могли узнать о том, что знали только вы, генерал и подполковник?— Дело в том, что этот подполковник сбежал. С дискетами сбежал.— Где он теперь?— Погиб. То есть я хотел сказать, убит.— Кем убит?— Точно неизвестно. Но, может быть, Ивановым.— Каким Ивановым? Кто такой Иванов?— Это тоже неизвестно. Но дискеты каким-то образом попали к нему.— Где попали?— На улице Агрономической. Где погиб подполковник Лукин. И еще несколько человек.— Кто их убил?— По всей видимости, Иванов.— С чего вы взяли?— Генерал Петр Семенович знакомился с материалами следствия. И сообщил нам, что следствие установило, что из оружия, которым были они убиты, стрелял Иванов.— То есть дискеты появились у Иванова после этого?— Наверное.— Вы пытались найти его и изъять похищенные дискеты?— Конечно. Петр Семенович искал его все это время.— Нашел?— Нашел. Но взять не смог.— Почему?— Его бойцы были убиты.— Кем?— Ивановым.Милицейский подполковник очень внимательно посмотрел на партийцев. Они несли какой-то маниакальный бред. На тему мании всеобщего преследования каким-то Ивановым.— С чего вы взяли, что это опять был Иванов?— Мы ничего не брали. Эту информацию нам сообщил Петр Семенович. Он расследовал гибель своих бойцов и знакомился с материалами уголовного дела.— То есть дискеты опять остались у Иванова?— У него.— Кто еще из оставшихся в живых знает о дискетах?— Мы, Иванов и, возможно, кто-нибудь из подчиненных Петра Семеновича.— Кто? Кого вы знаете?— Майора Сивашова и капитана Борца. Он давал нам их фамилии, когда согласовывал тех, кто поедет в Швейцарию.— Больше никто?— Кажется, нет.— Ну что ж. Значит с них, с майора и капитана, и надо начинать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132