— на всякий случай переспросил Папа.— Меня цена не устраивает, — зацепился Иван Иванович за знакомую фразу.— Разве дискеты не цена?— Не цена. Ты просишь больше, чем даешь. Ты просишь проценты и еще... еще фраера. Я не согласен. Я сделаю... фраера и не получу дискеты.— А я отдам дискеты и получу пулю!— Тогда считаем, что разговора не было.Иван Иванович встал. Как предписывал сценарий.— А если я доплачу? — сказал Папа. Иванов сел.— Чем?— Например, визами.Папа знал, куда бить. Папа хорошо помнил прошлый разговор. И помнил интерес собеседника.— Ведь тебе нужны визы?Генерал Трофимов и майор Проскурин напряженно замерли. Наконец разговор пошел о главном.— Это не цена. Визы я добуду и так. В любом турагентстве, — изображая безразличие, сказал Иванов.— Врешь! — усмехнулся Папа. — Турагентство тебе в этом деле не поможет. Через турагентство ты сможешь получить визу разве только в Магаданскую область. Ты в розыске! Тебя завернет любое посольство. Потому что посольства сверяются со списками, представленными им ментовским министерством. Ты в компьютере.— А в твоем посольстве не сверяются?— В моем посольстве сверяются по спискам, в которых тебя нет. Как тебе такое предложение?— Заманчивое предложение. Настолько заманчивое, что я готов вернуться к прежним двадцати процентам, — повторил Иванов заученную фразу из прежнего, который уже не совпадал с действительностью, сценария.— При чем здесь проценты? — возмутился Папа. — Базар не за проценты — за фраера. Проценты — за дискеты. За фраера — виза. Или как ты предлагал — расходимся, как в море корабли.— Но...— Ты пойми, если не будет фраера — не будет визы. Тогда зачем тебе дискеты? А если ты завалишь мне фраера, ты получишь визы и дискеты. Ты получишь все...Генерал Трофимов и майор Проскурин переглянулись. Предлагаемая цена была выше расчетной. На одного фраера выше.— Надо его притормозить, — показал глазами на радиостанцию генерал. — Как-нибудь аргументирование.Майор поднял к лицу радиостанцию.— Орел вызывает Голубя.Один из пьяных посетителей, не в силах держать голову на плечах, уронил ее на положенные на стол руки. И на тарелку из-под салата. Его друзья громко заорали строевую песню «Не плачь, девчонка».— Голубь слушает.— Необходимо прервать беседу Щегла и Коршуна. Как поняли меня?— Вас понял. Прервать беседу Щегла с Коршуном. Разрешите использовать силовой вариант?— Только при отсутствии других возможностей. Как поняли меня?— Понял вас...— Ну? — с напором спросил Папа. — Что ты решил?— А если тридцать? — назвал Иван Иванович максимально разрешенный процент.— Чего тридцать?— Процентов.— Можно и тридцать. Но прежде процентов — фраера.Это мое последнее слово...«Никуда не денется, — думал про себя Папа, — для него человеческая жизнь против визы — копейка. Поломается и согласится. А когда согласится и когда сделает, можно будет с ним о процентах потолковать. Потому что можно будет с козырями на руках толковать».— Ну же! Всего лишь фраер против визы!Из-за соседнего столика встал пьяный посетитель. С полудюжиной одолженных солонок в руках. Но встал неудачно. Потому что шагнул три шага, подломился в ногах и рухнул на стол Папы и Иванова, разбрасывая вокруг себя солонки, как сеятель пшеницу.К нему быстро подскочили охранники.— Ну вы чего, вы чего хватаетесь? — возмущенно сказал он. — Чего руки крутите? — и как-то очень неудачно заехал ногой одному из охранников в ухо.— Ax ты гад! — сказал тот и врезал обидчику в челюсть.— Наших бьют, — возмутились друзья посетителя с солонками и, закатывая рукава пиджаков, полезли в потасовку.— Эх! — сказали совсем посторонние, отдыхавшие в ресторане мужики. — Раз гулять, так гулять. А ну! Рр-расту-пись! — и, похватав пустые бутылки и стулья, сунулись в драку...— Уходим, — сказал Папа, вставая и утягивая за собой Иванова к выходу, под прикрытием принимавшего на себя удары охранника.— Орел, говорит... мать твою, ну куда ты лезешь!.. О, ё!.. Как слышишь меня, Орел? А-а! Куда бьешь, падла! А-а.— Слышу тебя, Голубь.— Щегол уходит... На, гнида! Получи! Ах ты... Из ресторана уходит... Ах, тебе мало?.. Тогда... Уходит, говорю.— Голубь. Голубь. Говорит Орел. Доложите обстановку...— Ах, ты так! Тогда...— Орел вызывает на связь Голубя!— Какой орел? Ах ты в я... Какой, на хрен, орел? Пошел ты, орел... Держись, ребята! На! Получи! Длинного держи! Он меня в я...Майор Проскурин выключил рацию.— Ушли из ресторана, — сказал он.— Ну, значит, все. Вовремя... — вздохнул с облегчением генерал.Рано вздохнул. Потому что разговор кончен не был.— Тебе надо уходить, — сказал голос Папы в наушнике. — Здесь скоро будут легавые.Папа придерживал Иванова за руку, увлекая в ближний переулок. Иванов оглядывался на крики, доносящиеся из ресторана. И не видел ни одного человека, который бы из него вышел. Не видел своих телохранителей.— У меня там машина. И хата. Мы сможем поговорить...— Я никуда не поеду.— Но разговор...— Давай говорить здесь.— Давай здесь. Ты согласен?— На что согласен?— На фраера против визы!Из ресторана выпали несколько человек и бросились в сторону Иванова и Папы.— Нет! — сказал Иванов.Приближающиеся лица были незнакомы. Приближающиеся лица были охранниками Папы.— Да! — поправился Иванов.— Твердо? — переспросил Папа.— Твердо, — механически повторил Иванов.— Тогда звони мне. Сегодня, — попросил Папа и быстро свернул в арку.— Кретин!.. — в сердцах выругался майор Проскурин.— Причем, похоже, действительно не обучаемый! — согласился с ним генерал Трофимов.— Теперь придется отрабатывать назад. После согласия. И Корольков может что-нибудь заподозрить.— Или не отрабатывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132