Уж почитай три года-й.— Ну вот. А теперь будет течь. Открывайте, бабушка. А то у нас наряд.Бабушка открыла.На пороге стояли двухметрового роста слесаря-сантехники. В новых, ослепительно синего цвета импортных спецовках.— Где у вас кран, бабушка?— Кран-то? На кухне кран-то. Слесаря прошли на кухню.— Где?— Да вон он-то.Кран был завален три года не мытой посудой.— Вот что, бабушка, — сказал главный слесарь. — Тут работы на неделю будет.— Ой!— Ой не ой, а только придется стену здесь и здесь долбить. И трубу новую вот отсюда сюда вести.— Ой-ей!— В общем, бабушка, надо будет отсюда съехать.— Куда же я, мил человек, съеду-то?— А это, бабушка, не беспокойтесь. Наш жэк для вас номер в гостинице «Центральная» снял.— Ой!— Так что вы спускайтесь. Вас там машина ждет, такая большая, черная. Она вас куда надо доставит.— Ой, миленькие. Как же я...— Ножками, бабушка, ножками.— Да-к у меня тут одежда, вещи разные.— Григорьев!— Я!— Собери бабушке вещи. Да смотри не раздави чего по неосторожности.— Есть.— Сейчас, бабушка, он вам все упакует, и вы поедете в свой номер-"люкс".— А как же я? А чего мне?.. Хоть бы крупы-то взять. У меня пшенки два кило. И баранки. Как мне без баранок, ежели, вы говорите, «люкс». Там, поди, плитки-то нет, чтобы готовить.— О баранках, бабушка, можете не беспокоиться. Вас в ресторане кормить будут.— В ресторации? Меня?— Идите, бабушка, идите. Нам кран ремонтировать пора...Итого — еще одна квартира с видом на дом Королькова по кличке Папа. С очень удобным видом. Особенно если смотреть сквозь оптический прицел снайперской винтовки... Глава 48 — Тогда начнем. Помаленьку, — предложил авторитет по кличке Саша Питерский.И сел.После того сели все. И сел Папа. Как равный среди равных. Потому что был такой же авторитет, как все прочие.Пригласившие его на разговор.— О чем будет толк? — спросил Папа. Как человек, ради которого собрали столь представительное толковище.— Пусть банкует Гнутый, — высказались все. — Он заварил это дело. Ему и слово держать.— Хорошо. Я скажу, — поднялся авторитет по кличке Гнутый. — Я скажу от себя. Но я скажу за всех!Все согласно кивнули головами, делегируя Гнутому представительские полномочия.— Мы пригласили тебя, Король, потому что у нас к тебе дело. У всех нас к тебе одному. Потому что это дело, которое нужно всем.Все снова кивнули.— О чем толк! Разве я когда-нибудь отказывал вам в том, что мог для вас сделать? Разве кто-нибудь может сказать, что я не помог ему в беде, где бы он ни находился — на свободе или у ментов за пазухой?— Нет. Мы не можем сказать, — ответили авторитеты.— Я всегда делал то, что мог делать и о чем меня просили, — повторил Папа.— Но это особое дело.— Вы все всё за меня знаете! Я не боюсь никаких дел. Если они не против нашего с вами закона.— Наше дело за закон, — успокоил Гнутый.— Тогда говорите.— Нам надо завалить барина. Всем надо. Папа посмотрел по сторонам. Все снова кивнули.— Я знаю этого барина?— Ты знаешь этого барина. Этого барина знают все. Он сидит на городе. В Большом доме. В большом кабинете.— В самом большом кабинете?— Нет. В том, что поменьше. Но он все равно барин.— Зачем вы его хотите валить?— Он сделал много зла. Нам всем. Он давит наших братанов. Он открыл зеленый семафор чеченам. Чеченам не нужен мир. Чечены хотят войну. Мы не хотим войну. И не хотим чеченов. Нам надо убрать барина.— Он высоко сидит.— Он очень высоко сидит. Он так высоко сидит, что нам до него не достать.— Но если не можете достать вы, как достану я?— Ты можешь достать. Мы знаем. И потому просим тебя. Все.— Я никогда не отказывал вам в просьбах. Вы знаете. Но я не отказывал в просьбах, которые мог сделать. Эту просьбу я не могу сделать.— Можешь.— Как?— Мы знаем, что у тебя есть мочила. Который может достать высоко. Так высоко, как сидит Хозяин. Потому что он клевый мочила!— У меня нет мочилы.— Мы знаем, есть! Мы знаем за мочилу через твоих людей.— Этот мочила не мой мочила. Этот мочила мочил меня.— Мы знаем за мочиловку. Но мы знаем, что ты подбивал к нему клинья.— Я подбивал к нему клинья, но он не мой. Он не согласится.— Согласится, если ты попросишь. Ты попросишь?— Я могу попросить, но я уверен в ответе.— А ты попросишь очень хорошо. И тогда он тебе не откажет.— Вы что, наезжаете на меня?— О чем ты? Ты же знаешь наши законы. Мы равны перед тобой. А ты перед нами. Мы не можем наезжать на равного нам. Мы только просим. И уверены, что ты не откажешь. Потому что свалить барина — это сделать хорошо всем. Барин продался чеченам. Чечены хотят войну. Война не нужна никому.— За такого барина пойдет большой шухер. За такого барина менты сделают облаву.— Тебе не надо бояться за облаву. За облаву пусть боится мочила.— Я могу подумать?— Ты можешь подумать. Но только здесь.«Подумать здесь» означало многое. Означало, что в случае отказа Папу могли сделать кудлатым. И могли осудить. Не выходя из этого помещения. Слишком многие авторитеты имели на него виды, чтобы теперь не использовать его отказ против него. Отказ от общей просьбы — это почти приговор.Папу очень ловко загнали в угол, заманив на сходку. Собранную персонально для него. Если он скажет нет — его кончат. Если выполнит требование — они его руками уберут барина, за которого он получит вышку. Потому что за барина мотают больше чем за мента. В любом случае они сорвут банк.Папа внимательно осмотрел присутствующих авторитетов.Знать бы, кто из них обижник, затеявший дело, а кто просто зритель. Обязательно знать! Чтобы поквитаться, когда представится возможность. А пока...— Хорошо. Я скажу мочиле за барина. Потому что ваша просьба для меня закон. И кончим на этом.Но авторитеты молчали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132