- Твое счастье, что зелье подействовало. Анраку-сан вчера говорил мне, что после Синагавы даст тебе последнюю попытку, а не справишься...
Приподняв подведенные брови, она оставила недосказанную угрозу висеть в воздухе. Доктор Мива смотрел на нее в тихом бешенстве. Вечно она выпячивает свою связь с Анраку и запугивает его, Миву, при всяком удобном случае. Он презирал ее даже больше, чем Кумасиро, - оттого что хотел и не мог получить.
- Синагава была первой пробой, - проворчал Мива. - Наука не может развиваться без опытов и ошибок. - Он принялся расставлять банки с химикалиями на своем столе. - Прошу оставить меня - я буду занят.
- Еще бы! Ведь другие два состава не очень-то удались, верно? А что уж говорить о том, что взорвался и разнес храм в Синагаве! - Дзюнкецу-ин засмеялась и крадучись приблизилась к Миве. - К чему играть в ненависть, когда нам обоим все ясно?
Он вдыхал ее мускусный аромат, ощущал тепло ее тела. Им овладела жаркая, непрошеная страсть. В памяти всплыли воспоминания о других временах. Тогда он изо дня вдень работал с Тиэ, тяги к которой не умаляло даже омерзение в ее взгляде. Она, как и Дзюнкецу-ин, возбуждала его одним присутствием, без намека на ответ. Теперь же Дзюнкецу-ин подняла руку к его лицу и коснулась щеки рукавом.
- Будь со мной паинькой. Глядишь - замолвлю Анраку-сан за тебя словечко, - сказала она смеясь.
Не то что погладить, даже пальцем притронуться побрезговала! Мива рассвирепел. К Тиэ тоже было не подступиться - она отвергала его, не подпускала ни на пядь. Угрожала ему и всей секте. Она, как и Ояма, заслуживала смерти. Накопленная ярость выплеснулась наружу.
- Отстань! - вскричал Мива, отпихивая Дзюнкецу-ин. Яростно сипя сквозь зубы, он схватил со стола склянку и поднял над головой. - Убирайся или я запущу в тебя кислотой! Станешь страшнее меня, Анраку на тебя больше не взглянет! А не прекратишь издеваться, скажу сёсакан-саме, что ты ненавидела Тиэ и убила ее!
Его слова возымели действие. Дзюнкецу-ин посмотрела на него испуганно и выбежала из комнаты, а Мива, тяжело дыша, вцепился в край стола, силясь вернуть самообладание. Он должен держать себя в руках, если хочет с честью выполнить задание, сохранить пост и репутацию, завоеванную тяжким трудом. Ему просто нельзя, нет, невозможно снова ошибиться.
26
Тот, чей взор чист и ясен, всеобъемлющ и
проникновенен -
Светоч мудрости, разгоняющий тьму.
Усмирит он ветер несчастий, и все вокруг
воссияет.
Сутра Черного Лотоса
Рэйко сидела по шею в горячей воде круглой купальни, утопленной вровень с полом. Все светильники в комнате были зажжены, окно распахнуто. От воды в стылом воздухе поднимался пар, на поверхности плясали огненные отсветы. Ее по-прежнему не отпускал тошнотворный ужас, а перед глазами вновь и вновь вставала кровавая картина, хотя с их визита к Фугатами прошел уже не один час. Когда появился Сано, Рэйко обратила к нему покрасневшее, заплаканное лицо.
- Я все думаю о министре и бедной Хироко, - произнесла она срывающимся голосом. - С тех пор как мы вышли оттуда, я уже три раза меняла воду, но чувствую, что никак не отмоюсь.
- Понимаю, - тихо сказал Сано. - Дух смерти легко не отгонишь.
Сняв одежду и присев на дощатый пол, он окатил себя из ушата и натерся мочалкой - мешочком со щелоком и рисовыми отрубями. То, как рьяно он скреб все тело, выдавало его желание поскорее очиститься.
- Я ходила к отцу Хироко - рассказать о случившемся.
У Рэйко сжалось сердце, едва она вспомнила, как этот мужественный старик пытался скрыть свою скорбь по дочери и беспокойство за внуков. "Что, если несчастье случилось из-за моего визита к министру?" - гадала она виновато.
- Спасибо, что сняла с меня этот долг, - сказал Сано с отчужденным видом, окатывая себя с головой.
- А что сёгун? - спросила Рэйко.
- Отказался закрыть секту. А мне приказал держаться от храма подальше.
- Не может быть! Что же теперь делать?
- А что остается, кроме как подчиниться? - хмуро отозвался Сано.
Он смыл пену и шагнул в купальню. Вода вокруг Рэйко взволновалась и поднялась, когда Сано погрузился напротив нее.
- Значит, будем убеждать сёгуна тем, что удастся найти вне храма. Вдобавок я отправил гонца к канцлеру Янагисаве: изложил ситуацию, попросил вернуться в Эдо. Уж он-то, думаю, сочтет вопрос Черного Лотоса достойным внимания.
Рэйко и обрадовалась, и испугалась, что Сано перешел к столь решающим мерам, как вызов Янагисавы. Однако канцлер мог и не успеть вернуться вовремя для предотвращения катастрофы.
- Хоть в чем-то смерть Фугатами не была напрасной, - сказала Рэйко. - Ты в конце концов поверил моим опасениям по поводу Черного Лотоса.
Ее утешало то, что они с Сано наконец-то очутились на одной стороне.
- Значит, Хару можно освободить, - вставила Рэйко, уверенная, как никогда раньше, в виновности секты, что в ее глазах равнялось правоте Хару. - В храм ей дорога заказана, значит, придется подыскать для нее новый дом.
Тут она заметила беспокойство на лице Сано.
- Что-то не так? - спросила Рэйко.
- Хару никуда не поедет. - Его тон был осторожен и в то же время настойчив. - Она останется под арестом.
- Но нельзя же держать ее под замком, когда дело почти выиграно! - вскричала Рэйко, не веря своим ушам.
Сано качнул головой и набрал воздуха в грудь, решаясь на неизбежный спор.
- Все, что случилось, Хару не оправдывает.
- Ты, кажется, согласился с тем, что члены секты убили Фугатами и напали на жителей Синагавы. Разве не справедливо предположить, что и убийство Оямы, Тиэ и ребенка тоже их рук дело?
- Справедливо, - подхватил Сано, - но не очевидно. Преступные деяния Черного Лотоса еще не доказывают честности Хару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117