Лианна посмотрела на рыцарей замка: Жан и его люди в нерешительности стояли возле конюшни. Некоторые из них знали госпожу с рождения и служили еще ее отцу. Кроме того, все они поклялись в верности Ранду. Но это были французы…
— Мы с вами, баронесса, — развеял сомнения Лианны Жан. — Мондрагон разоружил нас. Рыцари дофина обращались с нами как с последними подонками.
Она бросила на него благодарный взгляд, потом обеспокоенно взглянула на светлеющее небо.
— У нас в запасе только четыре часа, — сказала Лианна.
Господи, успеют ли они добраться до Агин-кура, прежде чем на голову Ранда упадет топор палача?
Жан стал отдавать приказы своим людям: конюхи заспешили в конюшню, Жофрей бросился опускать перекидной мост.
Бонни приняла озабоченный вид.
— Скоро прибудет барон. Ему не понравится, что вы сидите сложа руки, наведите здесь порядок, — служанка, а теперь леди рыцаря, она повелительным голосом произнесла: — Мы должны подготовиться к празднику. О, Роланд, выпусти из подвала того англичанина.
Разведчик Генриха, догадалась Лианна. Слава Богу, что Жерве не убил его.
Когда все приготовления к отъезду были закончены, Джек и Бонни проводили Лианну до ворот. Она обняла их.
— Лечи свою рану, Джек.
Он растроганно кивнул.
— Только привезите домой моего господина.
— Уберите со двора оставшиеся снаряды, — не удержавшись, напомнила Лианна.
Жерве привязали к седлу его же лошади. Батсфорд крепко держал поводья.
— Ты совершаешь огромную глупость, Лианна. Вся Пикардия могла бы быть в наших руках. Нам бы было хорошо вместе. Тебе и мне.
— То, к чему ты прикасаешься, не бывает хорошим, — отрезала она.
— Жерве!
К ним бежала Маси. Она судорожно вцепилась руками в мужа.
Лианна ожидала, что Мондрагон оттолкнет ее, но он наклонился, позволяя Маси обнять себя.
Занимался рассвет, и Лианна сделала Бате-форду знак трогаться в путь. Они поскакали на север, в Агинкур. Шионг и английский разведчик сопровождали их, ведя на поводу Шарбу.
Всю дорогу Лианна молила Бога, чтобы успеть вовремя и спасти мужа.
Жерве ехал с каменным лицом. Но что-то в его взгляде внушало страх.
* * *
Холодное осеннее солнце стояло уже довольно высоко. Усталые охранники с безучастными лицами вывели Ранда из замка и сопроводили к месту казни.
— Предатель! Ублюдок! — неслось ему вслед. Из рядов сторонников герцога Йоркского раздавался свист.
— Энгуиранд Сен Таш, — произнес чей-то четкий уверенный голос. — Скоро мы увидим, как эта земля обагрится твоей предательской кровью.
Ранд не обращал ни на кого внимания.
Бледный напряженный король сказал ему на прощание:
— Я сожалею, Ранд, — казалось он внезапно постарел на несколько лет. — Я не любил тебя так же сильно, как твоя жена.
— Сегодня справедливость должна восторжествовать, — удовлетворенно заметил какой-то йоркширец.
Возле наскоро сооруженной плахи весь в черном стоял палач. Его острый топор зловеще блестел на солнце.
Ранд молча слушал монотонные причитания священника. Он не боялся смерти, заранее подготовив себя к ней. Теперь внутри у него была одна пустота. Ранд вообще ничего не чувствовал.
Когда появился второй священник, Лонгвуд опять подумал о своем одиночестве. Где Батсфорд? Где Лианна? Ранд хотел увидеть ее перед смертью, помириться с ней, но она лишила его даже этого. Ранд окинул рассеянным взглядом собравшихся на казнь и заметил какое-то движение позади строя рыцарей. «Все они жаждут моей крови, — подумал он. — Неужели вчерашнего дня оказалось недостаточно?»
Ранд посмотрел на короля. В это время к Генриху подошел посланник, и он со своей свитой исчез из поля зрения, заслоненный толпой зрителей. Йоркширцы старались протиснуться поближе к месту казни. Да, действительно, им было мало восьми тысяч жизней.
Ранд вытянул шею, чтобы в последний раз увидеть поля и леса. Но внешний мир оказался уже закрыт для него стеной жаждущих крови людей, плотной толпой обступивших Лонгвуда.
Он обреченно закрыл глаза, слушая сквозь бесконечное бормотание священника отдаленные крики и топот копыт. Очевидно, зрители все прибывают. Ранд усмехнулся. Совсем немногие интересовались его жизнью, зато сотни хотят посмотреть, как он умирает.
Кто-то положил руки ему на плечи. Ранд медленно открыл глаза: рядом стоял палач.
— Ваш воротник, сэр, — глухо произнес он под своим капюшоном, касаясь ворота туники Ранда.
Лонгвуд потянулся помочь ему: чтобы сразу же чисто отсечь голову, нужно открыть шею. По телу Ранда пробежала дрожь, когда холодный осенний ветерок коснулся его кожи.
— У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, — сказал он.
— Мне уже заплатили.
Интересно, кто же сделал это: сам король Генрих или йоркширцы?
— Постарайся как следует, — попросил Ранд.
Наконец священник закончил молитву на высокой ноте и отошел в сторону.
— Все готово, — сказал йоркширец.
Палач жестом указал на плаху.
Ранд решил умереть достойно. Он спокойно подошел к плахе и опустился на колени. Помощник палача положил ему на спину руку.
«Чтобы мое тело не двигалось перед ударом», — отрешенно подумал Ранд.
Лонгвуд начал читать молитву, с каким-то раздражением заметив, что шум вокруг него усилился. Господи, даже в такой момент ему не дают спокойно уйти в иной мир…
Неожиданно послышались какие-то голоса. Кто-то кричал, умолял…
Может, это ветер играет с ним злую шутку?! Этот голос… Сердце Ранда всегда слышало его, как бы тихо он ни звучал.
Тяжелая рука снова легла на его плече. Ранд посмотрел на палача, с удивлением заметив в его глазах и движениях какую-то нерешительность. Ему даже показалось, что тот уже не так крепко сжимает свой топор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142