Но он не спал, лежал, уставившись в потолок.
Она положила руку ему на грудь.
– Ты сердишься на меня?
Он рассеянно погладил ее пальцы.
– Нет. Только на себя.
– Тебе не за что на себя сердиться. – Она хотела приласкать его, но стук копыт за окном привлек ее внимание. Она села, прикрывшись простыней, и прислушалась, затаив дыхание. Лошадь проскакала дальше.
– Тебе пора уходить, – шепнула она. – Не то папа с Гонориной вернутся и застанут тебя здесь.
Он посмотрел на нее внимательно.
– Теперь это не имеет значения, правда? Мы поженимся, как только я получу разрешение, так что нам с того, что они застанут нас вместе?
– Поженимся? Как? – Она не испытала радости, услышав его слова. Он говорил так серьезно и мрачно, что она скорее испугалась.
Он присел, тронул пальцами кровавое пятно на простыне.
– Не в моих правилах лишать девушек невинности и бросать их, Корделия. Ты – первая девственница на моем пути, и я, безусловно, поступлю, как и следует, и женюсь на тебе.
У нее упало сердце. Он не сказал ни слова о любви. Для него это был всего лишь долг.
– Ты не можешь на мне жениться, – тихо сказала она.
– Почему?
– Хотя бы потому, что ты герцог, а я – дочь священника.
Он холодно усмехнулся.
– Пусть тебя это не волнует. Первый герцог Веверли был незаконнорожденным сыном Карла Второго и одной актрисы, а второй, мой отец, женился на дочери трактирщика. Так что брак с тобой – это честь для моей семьи.
– Но ты обручен с другой.
– Да, это так, – мрачно согласился он. – С этим придется разобраться.
– Себастьян, когда я просила тебя любить меня, я не думала о браке. И не требую, чтобы ты делал это… – она с трудом подбирала слова, – любя другую.
На сей раз смех его был еще горше.
– Любя другую? Я не люблю Джудит и не любил никогда.
Она едва смогла сдержать вздох облегчения. Но, если он не любит Джудит, то отчего ведет себя так, словно она, Корделия, порушила его жизнь?
– Так это брак по расчету?
– В некотором смысле да. – Он посмотрел на нее пристально, а потом рассказал про барона Квимли, который спас семью Кент от разорения. Она слушала его почти с ужасом.
Он прикрыл глаза.
– Но дело не в деньгах, которые он одолжил мне. Сейчас я бы легко мог с ним расплатиться. Но он просил лишь одного за свою помощь – чтобы я взял в жены его дочь и сделал ее герцогиней, и я поклялся ему в этом.
– Тогда… тогда ты должен сдержать клятву.
Он раскрыл глаза и бросил на нее сердитый взгляд, но, увидев, как она бледна, смягчился.
– Если я исполню свою клятву, я должен буду покинуть тебя, ангел мой, а этого я сделать не могу.
– Ты не покидаешь меня. Я же сказала тебе, что хочу провести с тобой одну ночь. Ты согласился, и я думала, что ты все понял. Когда… когда я просила тебя, я не думала, что ты женишься на мне. Я знала, что это невозможно. – Она старалась говорить как можно убедительнее. – Я не хочу выходить за тебя замуж, Себастьян.
Он удивленно взглянул на нее.
– А что, если будет ребенок?
Вопрос этот поразил ее. Она и не думала о том, что может забеременеть.
Он покачал головой и сказал резко:
– Ты не думаешь о таких вещах, а я думаю. Я отлично понимал, каковы будут последствия. Знал, что мне придется нарушить клятву и… обмануть доверие барона Квимли. – Он растянул губы в некотором подобии улыбки, провел рукой по ее волосам, откинув их со лба. – Но сегодня ночью мне было все равно. Я готов был отдать все, лишь бы ты была моей. Поэтому, ангел мой, мы должны пожениться.
«Сегодня ночью… готов был отдать все…» Слова его были как нож острый. Когда она его соблазняла, он «был готов», а сейчас сожалеет о случившемся.
Господи, как бы она мечтала стать его женой, но, если это возможно лишь ценой его чести и гордости, они никогда не будут счастливы. Она отчетливо понимала это, как поняла вдруг, что любит его.
Да, любит! Сердце ее переполняло это чувство. Господи, как любит она его сдержанность, его нежность… Но более всего – его преданность чести и долгу.
Честь и долг. Она была готова ненавидеть эти два слова, но для него они значили больше, гораздо больше, чем для нее. Если она вынудит его поступить бесчестно, он уже никогда не сможет стать прежним и будет ненавидеть ее до конца своих дней. И его теперешний гнев – лишь доказательство этому.
И еще – он не любит ее! Она заставила себя признать это. Возможно, он не любит и свою невесту, но у него есть обязательства перед Джудит. Обязательства же перед Корделией исходят лишь из его желания сохранить ее репутацию. Он не любит ее, и если женится на ней по велению долга, они оба будут несчастны.
Так что ей остается лишь одно – убедить его, что он не обязан на ней жениться.
– Ты не должен больше говорить о женитьбе, – сказала она спокойно. – Я не выйду за тебя, и хватит об этом.
Он гневно прищурился. Корделия отвела взгляд, встала с кровати, чтобы чем-то прикрыться. Он не спускал с нее глаз.
– Ты не можешь выбирать, – сказал он холодно. – Если ты откажешь мне, я расскажу твоему отцу о том, что произошло сегодня ночью. Уверяю тебя, после этого он заставит тебя выйти за меня.
– Ты не сделаешь этого! – в ужасе вскричала она, оборачиваясь к нему. – Я… я буду все отрицать. Я скажу, что ты просто… просто хочешь обесчестить меня! Я…
– Думаю, тебе трудно будет все отрицать. Посмотри на эти простыни – они в крови. Кто-нибудь наверняка это заметит.
Она испуганно прикрыла рот рукой. Неужели он может быть таким жестоким? Неужели его не волнуют ее чувства? Неужели он не понимает, как унизителен будет для нее его разговор с отцом? Неужели его беспокоит только собственная больная совесть?
Взгляд его потеплел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106