В одном из двух напечатанных в «Правде» документов Троцкий писал:
"…Надо ясно понять, что откол капитулянтов от оппозиции ставит на проверку все элементы международной оппозиции.
С оппозицией ВКП или с капитулянтами? Так и только так должен ставиться вопрос по отношению к каждой отдельной группе в Европе и к каждому отдельному оппозиционеру…"
Одна или две партии? – спрашивал Троцкий. И отвечал: мы против второй партии и против IV Интернационала самым непримиримым образом.
Специфические условия СССР он также оценивал под международным углом зрения.
С точки зрения международного рабочего класса в целом, считал он, оппозиция поставила бы себя в безнадежное положение секты, если бы позволила сдвинуть себя на позиции IV Интернационала, враждебно противостоящего всему тому, что связано с СССР и Коминтерном. Дело идет о завоевании Коминтерна, говорил он. Разногласия достаточно глубоки, чтобы оправдать существование левой фракции.
А прав ли был Зиновьев, утверждавший, что образование второй партии, как и длительное существование фракции внутри правящей партии, должно неизбежно привести к краху Октябрьскую революцию? Из такой постановки вопроса неизбежно вытекало, "что оппозиция в целом и отдельные ее сторонники должны (якобы в интересах партии, а на самом деле – в интересах ее случайно оказавшегося у руля руководства) безоговорочно подчиниться требованиям этого руководства. Принимая такое решение, Зиновьев и Каменев знали, что Сталин и его ближайшее окружение ничем не доказали своей правоты, своего теоретического, политического и морального превосходства, своей преданности интересам революции. Наоборот, они знали предупреждение Ленина, что «сей повар будет готовить острые блюда», знали ленинскую рекомендацию удалить его с поста генерального секретаря. И тем не менее отдали себя и шедшие за ними массы в безоговорочное подчинение Сталину.
Правда, Зиновьев делал оговорку. В одном только случае, считал он, большевик может идти на создание второй партии: если он пришел к убеждению, что «термидорианские» тенденции, несомненно имевшиеся в стране, одолевают партию и власть, что рабочий класс утерял руководство революцией, что Октябрьская революция исчерпала себя, и СССР перестал быть движущей силой мировой революции.
Но это была непоследовательная оговорка. Ибо ждать момента, когда термидор завершится, значило стать на путь помощи термидорианцам. Такие процессы, как перерождение партии и отдельных людей, происходят постепенно и подспудно, а вскрываются неожиданно, когда противодействовать им уже поздно, когда все уже свершилось. Политический деятель крупного масштаба должен уметь обнаруживать такие тенденции и противодействовать им тогда, когда они еще скрыты от глаз, маскируются, принимают самые неожиданные формы – как это и было в нашей стране. Где же для политического деятеля тех лет был критерий, которым он мог руководствоваться при определении момента перехода от тактики поддержки режима к тактике борьбы с ним?
Для объединенной оппозиции таким критерием стало отношение к теории строительства социализма в одной стране. Это достаточно убедительно доказано дискуссией, которую вели со Сталиным в 1926 году, на VII Пленуме ИККИ, Троцкий, Зиновьев и Каменев. Капитулянтская позиция, занятая Зиновьевым и Каменевым менее двух лет спустя на ХV съезде, послужила началом их линии, которая протянулась вплоть до судебных процессов 1936–1938 годов. Если в 1927 году они «в интересах партии» подчинились требованиям Сталина, порвали с оппозицией, отказались не только от защиты своих взглядов, но и от самих взглядов, – то совершенно логично было полностью подчиниться Сталину и в 1936–1938 годах. Очевидно, к этому времени партия, по мнению Зиновьева и Каменева, все еще не переродилась – и поэтому «в интересах партии» следовало признать себя врагами народа и исчезнуть с политического горизонта и из жизни.
Троцкий в момент раскола оппозиции тоже был противником создания второй партии. Но, видя зримые признаки сползания руководства с ленинского пути, он считал необходимым продолжать фракционную борьбу для завоевания масс в ВКП(б) и в Коминтерне. Только после убийства Кирова и фабрикации процессов Троцкий, в книге «Революция, которую предали», поставил вопрос о создании IV Интернационала.

18. Бухаринская оппозиция

Вскоре после ХV съезда партии определились разногласия внутри сталинско-бухаринского блока и началась открытая борьба против «правого уклона». После этого вскрылись и противоречия внутри левой оппозиции главным образом, по вопросу об отношении к разногласиям внутри Центрального Комитета. Споры начались осенью 1928 года, усиливались с каждым месяцем, по мере развертывания борьбы внутри ЦК.
Правая часть оппозиции, во главе с Радеком, Преображенским и Смилгой, стала утверждать, что оппозиция ошибалась, обвиняя в термидорианском перерождении Сталина, что роль термидорианцев выполняла и продолжает выполнять бухаринская группировка и ее вожди – Бухарин, Рыков, Томский, Угланов и другие. Линия же ЦК по мере развертывания борьбы с правыми выправляется, становится ленинской и с каждым днем приближается к платформе, поданной оппозицией ХV съезду – особенно по таким вопросам, как политика партии в области индустриализации страны и в крестьянском вопросе.
Левая же часть оппозиции предостерегающе подчеркивала, что зигзаг Сталина влево и его борьба с правыми проходят при продолжении и усилении курса на «строительство социализма в одной стране», при продолжении и усилении репрессий в отношении левой оппозиции, члены которой содержатся в тюрьмах и ссылках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94